зазвонил, несколько мужчин начали действовать. Один из них нажал кнопку записи на запасном ноутбуке Боба и начал запись по четырем отдельным каналам с четырех разных камер в офисе Боба. Через несколько секунд после этого по Милуоки-авеню мчались три патрульные машины. Лафферти позвонили по рации в машине, прежде чем он доехал до дома, и он развернулся.
Боб взглянул на фигуру, стоящую в дверном проеме, направив пистолет в его сторону:
— Джек Ингстром, я полагаю?
— Правильно полагаешь. Ты довольно глуп для частного детектива. Но и тот, другой парень был не намного умнее.
— Тот другой парень был хорошим человеком. Он был моим партнером.
— Знаю, это то, что ты сказал моему кузену.
— Я разговаривал с твоим кузеном? Кто он?
— Шериф.
— Ах да, это именно он помог тебе скрыть убийство Джулии Джовани.
— Видишь, ты, оказывается, не такой тупой, как выглядишь, правда? — Он ухмыльнулся, прежде чем сделать еще пару шагов ближе к Бобу. — А где же девушка? Я знаю, что ты ее где-то спрятал. Скажи мне, и обещаю убить тебя быстро; иначе я прострелю тебе обе коленные чашки, и некоторое время буду смотреть, как ты кричишь в агонии. Потом взорву оба локтя.
— Что ты собираешься с ней сделать?
— Убью, конечно… но не раньше, чем немного с ней повеселюсь, — язвительно сказал он с ухмылкой.
— У тебя не так много времени, Ингстром.
— Правда? — Он посмотрел из одной стороны в другую. — Я вокруг никого не вижу. Кто меня остановит?
— Копы. Они в пути. Видишь ли, все это записывается в полицейском участке. Улыбайся, тебя снимают на камеру. — Боб посмотрел мужчине в глаза. До этого он убивал дважды, а может, и больше. Его кровь застыла при виде лица Ингстрома.
— Ты так полон чуши. — Он начал поднимать пистолет. — Черт возьми, я сам ее найду.
Когда убийца выстрелил, Боб почувствовал сильный удар молнии по голове. Спрыгнув со стула, он схватился за пистолет, приклеенный им под столом, опрокидывая стол, и перекатился. Прежде, чем он успел это сделать, рядом с его ухом взорвался кусок деревянного пола от второй пули. Третья попала ему в бедро, прежде чем Боб сделал свой первый выстрел. Он попал Ингстрему в грудь и заставил его споткнуться. Боб немедленно произвел еще два выстрела, и тут же в здание ворвалась полиция.
Оба мужчины валялись на полу. Ингстром не двигался, но Боб стонал от боли. Офицер в форме вызвал скорую помощь:
— Его больше нет, — сказал он, проверив пульс на шее Ингстрома.
Лафферти въезжал на стоянку, пока парамедики загружали Боба в свою машину.
***
Было уже заметно позже полудня, когда Боб вновь открыл глаза. Он был удивлен, вспомнив, как думал, что не выживет, когда его выносили прошлой ночью.
Сквозь писк какой-то адской машины он слышал тихие голоса и оглядывал комнату. Он надеялся, что это будут его жена и дети, но не тут-то было:
— Привет, Джимми.
— Привет, Боб, как ты себя чувствуешь?
— Прямо сейчас я не чувствую ничего.
— Да, полагаю, тебя накачали. Одно попадание в голову и одно в бедро. В голову был скользящий удар. С этого момента у тебя будет довольно широкая просека в волосах, но только и всего. То, что в бедро, немного серьезнее. Врач не был уверен, но сказал, что тебе, вероятно, понадобится трость, чтобы ходить. Вчера вечером ты провел на операционном столе шесть часов.
— А как насчет Ингстрома?
— Он мертв. Ты дважды попал ему в грудь, одна пуля пронзила сердце.
Боб оглядел комнату:
— Я думал, что слышал кого-то еще. С кем ты только что разговаривал? — Он молился, чтобы это была Синди.
— С одной из медсестер. Она как раз зашла тебя проверить. К тому же она была хорошенькой.
— Ты… — ему было трудно говорить. — Ты пригласил ее на свидание?
— Нет, не пробовал. Вообще-то, теперь, когда все закончилось, мы назначили свидание с Андреа. Она — на самом деле классная девушка и очень мне нравится.
— Ей… ей нужно поговорить с отцом.
— Она уже это сделала. Вся эта сделка провалилась. Ее старик так боялся, что она подумает о нем как об обманщике, что почти потерял ее из-за того, что не сказал ей. Она была разочарована в нем, но думаю, с ними все будет хорошо. Я уверен, что в пятницу вечером узнаю больше. Это наше первое свидание. А, да, тебе нужно еще кое-что знать. Сегодня утром я был в офисе. К тебе пришел парень. Я уверен, что он — судебный курьер. Я сказал ему, что понятия не имею, где ты, но уверен, что рано или поздно он тебя догонит.
— Ха, — он притворился что смеется, — я не смогу от него убежать, это точно. Спасибо, Джимми. Я… Я полагаю, ты не передумал уходить?
— Нет, Боб. На самом деле я подал заявление, чтобы присоединиться к полиции Чикаго.
— Надеюсь, ты хорошо его натренировал, — буркнул Лафферти, входя в комнату.
— Эй, когда увидишь, насколько хорош этот молодой человек, ты захочешь, чтобы я тренировал всех твоих парней, — усмехнувшись, ответил Боб. — Вы все записали?
— Конечно, записали. Твоя система сработала на пять. Окружной прокурор уже видел это и сказал, что против тебя не выдвигает никаких обвинений. Стрельба занесена в книги как самооборона. Сегодня утром полиция штата Индиана арестовала двоюродного брата Ингстрома и собираемся предъявить ему обвинение в заговоре и сокрытии убийства женщины — Джовани.
Это были хорошие новости. Боб отомстил за убийство своего партнера и воссоединил Андреа Мерфи с ее отцом. Он должен был ощущать какое-то чувство выполненного долга, но этого не было. Он чувствовал себя внутри совершенно пустым. Просто не было ничего, что могло бы когда-либо компенсировать потерю им семьи. Ему почти хотелось, чтобы Ингстром был более хорошим стрелком.
***
Пятница также была тем днем, когда Йен забрал у своего адвоката документы о разводе. Он держал их в портфеле, пока дети не ушли спать. Он знал, что она узнает конверт, если увидит его и заплачет.
Морган по его поведению могла сказать, что топор вот-вот упадет. Не было ничего удивительного, когда он вынул из чемодана большой конверт из манильской бумаги и положил его на кухонный стол.
— Морган, сегодня я зашел к адвокатам и забрал наши документы о разводе. Ты уже решила, собираешься ли нанять себе адвоката?
Слезы уже навернулись на ее прекрасные глаза, когда она медленно покачала головой и ответила:
— Мне не нужен адвокат, Йен. Я знаю, что ты будешь честен, если не ради меня, то хотя бы ради мальчиков.
— Мы должны будем сказать им в эти выходные. Я не могу переехать в квартиру до следующей недели. Думаю, если скажу им на выходных, это даст им время привыкнуть к этой идее, прежде чем я уйду.
Морган согласилась. К полудню субботы Адам и Ланден уже знали, что что-то не так, по тому, как вели себя их мама и папа, но все же, они были шокированы новостью. Они ничего не понимали. Их родители никогда не ссорились, как родители других детей. Адам рассердился, а Ланден ушел в свою комнату, плача.
Морган и Йен провели с ними весь день воскресенья и заверили их, что их отец все еще будет в их жизни и всегда будет их отцом. К тому времени, когда он уехал в следующий четверг, они, по крайней мере, приняли ситуацию, хотя пройдет еще много времени, прежде чем их отношения с одним из родителей вернутся в нормальное русло.
Эпилог
Боба Сандерса выписали из больницы через две недели, но ближайшие годы не будут добры к нему. Даже после месяцев изнурительной и болезненной физиотерапии ему требовалась трость, и он ходил с заметной хромотой.
Попытка заменить Энджи и Джимми оказалась невозможной, и дела шли все хуже и хуже.
Во время развода его бывшая жена потребовала с него все, что могла, и суд, даже несмотря на его раны, его не пожалел. Он был вынужден оплачивать их медицинскую страховку, алименты, пособие на детей и половину домашних расходов в течение двух лет. Ему почти не на что было жить, но это было не самое худшее. Через пару лет после развода Синди познакомилась и вышла замуж за отличного парня. Его звали Джин, и он понравился всем, особенно детям Боба. Для него это было похоже на медленную пытку, когда его собственные дети отдаляются от него и становятся ближе к своему отчиму.
Единственным светлым пятном, которое удерживало Боба на плаву, было обещание денежного вознаграждения от налоговой службы за информацию, которую он передал им о Брэкене. Налоговой службе потребовалось три года проверок и судебных исков, чтобы получить то, что им принадлежало, и, следовательно, заплатить должное Бобу. Проблема заключалась в том, что к тому времени его алименты были так просрочены, что суд забрал все деньги и поместил их на счет условного депонирования, который будет выплачивать алименты ежемесячно, пока его детям не исполнится восемнадцать. У него осталось менее трех тысяч долларов. Этого примерно хватало, чтобы оплатить его счет в баре.
Морган немного оправилась, но так и не простила себе потерю любимого человека. Йен был хорошим человеком и следил за тем, чтобы мальчики никогда не страдали из-за неверности их матери, даже если это означало, что она тоже получала некоторую пользу.
Решив не использовать в своих интересах его щедрость, она нашла работу и оплачивала себя самостоятельно, за исключением алиментов мальчикам. Она чувствовала, что это меньшее, что она могла сделать после уничтожения их семьи.
Боб и Морган больше никогда не разговаривали друг с другом. В последний раз она видела его, когда ее заставляли давать показания.
Йен подождал пару лет, прежде чем снова прыгнуть в бассейн знакомств. К тому времени у него уже было несколько поклонниц, все надеялись стать первыми, когда он будет готов. Как оказалось, он случайно встретил новую женщину своей мечты… буквально. Она сзади въехала в него на светофоре. Они оба вышли из машин, чтобы обменяться информацией, но она была так потрясена, когда он предложил купить ей чашку кофе и дать немного времени, чтобы успокоиться. Это превратилось в первое свидание, и через два года они поженились.
Ее зовут Мэрилин. Двое сыновей Йена сразу же приняли ее. Каждые выходные они проводят вместе как семья, и особенно обрадовались известию о том, что в ближайшем будущем в семье будет прибавление.