отчет о количестве посещений нашего онлайн-сайта, — нахмурившись, сказал он. — А также — отчет по отзывам, что получает твоя колонка. — Я затаил дыхание.
— Возможно, читателям не всегда нравятся твои умные замечания, — продолжал он, — но, по крайней мере, они их читают. Число посещений «Спроси тетю Агату» выросло на тридцать пять процентов. Думаю, ты сможешь сохранить свою работу еще на неделю. — После чего он вылетел из моего офиса.
Я был ошеломлен. Я чувствовал себя той актрисой, что восклицала на церемонии вручения «Оскара»: «Я вам нравлюсь, я действительно нравлюсь вам!»
Мэнди подслушивала, и прибежала, чтобы крепко меня обнять.
— Поздравляю, Кейси! Это — замечательный результат, и босс почти никогда и никому не сообщает об этом лично. Он, должно быть, в самом деле доволен.
Я обнял ее в ответ и выдал подражание Джону Уэйну:
— О, чепуха, мэм, это — фигня.
Но правда заключалась в том, что я чувствовал себя чертовски хорошо. Возможно, у меня не было той работы, которую бы я хотел, но по крайней мере, я добился определенного успеха в работе, которую мне дали. В тот вечер я ехал домой и сожалел лишь о том, что не смогу рассказать обо всем Ники.
Однако долго думать об этом мне не пришлось, потому что, когда я вернулся домой, Ники напомнила мне, что мы уезжаем на выходные. Ее босс, конгрессмен Викерс, проводил выездное мероприятие в поместье Уай-Ривер у богатого спонсора, при этом были приглашены супруги его работников и другие значимые лица.
Думаю, дело в моем журналистском прошлом, но я довольно цинично отношусь к большинству выборных должностных лиц. Услышав проповедь «Чистого Конгрессмена», как его окрестили СМИ, о семейных ценностях и личной морали, я почувствовал себя более чем неудобно. В результате я не собирался протирать локти с конгрессменом Викерсом и его окружением, но Ники была в эйфории, поэтому я держал свои чувства при себе. А потом, когда у меня появилось немного времени поговорить с ним за коктейлем, мне пришлось признать, что он был очаровательным, но серьезным парнем.
***
На следующий день, когда Ники и другие сотрудники встречались с ним, у меня была возможность встретиться с миссис Викерс, и я получил еще более благоприятное впечатление. Я ожидал увидеть одну из этих пластиковых «Степфордских жен» с заранее заготовленной предвыборной речью, готовой без промедления выступить от имени своего мужа. Вместо этого я обнаружил тихую, задумчивую женщину, единственным недостатком которой была явно видимая хромота. Без всяких моих расспросов она сообщила, что хромота появилась в результате автомобильной аварии, произошедшей вскоре после их свадьбы.
— Это было ужасно, — призналась она, — и я к тому же не могу иметь детей, но мне повезло, что осталась жива, поэтому я не жалуюсь.
Меня впечатлила ее мужество, а также решение ее мужа остаться с ней. «Может быть, он все-таки — из хороших парней», — сказал я себе.
В ту ночь в нашей комнате Ники был очень возбуждена.
— Он сказал, что очень доволен моей работой, — взволнованно сказала она мне. — Он сказал, что очень полагается на мою помощь.
Сняв одежду, я спросил:
— Почему бы тебе не подойти сюда и посмотреть, не сможешь ли ты немного помочь мне?
Не потребовалось много времени, чтобы превратить ее энтузиазм в страсть, и вскоре мы в полной мере наслаждались друг другом. Когда Ники кончает, она очень громкая, и я даже беспокоился, что ее стоны и крики могут побеспокоить других в доме. Но меня так возбуждает то, что она заводится — особенно приближаясь к оргазму — что я перестал беспокоиться об этом и погрузился в наше взаимное удовольствие. Впоследствии, незадолго до того как заснуть, я подумал: «В конце концов, уик-энд оказался довольно хорошим».
В воскресенье утром мы сидели во внутреннем дворике и завтракали. Ники, конечно, читала «Вашингтон пост», но из лояльности ко мне, она также взяла экземпляр и моей газеты. Я был удивлен, увидев, как она обратилась к разделу «Жизнь» и начала читать «Спросите тётю Агату».
— Почему ты читаешь это? — спросил я ее.
— Думаю, я — такая же как все: мне нравится читать о чужих секретах, — с готовностью призналась она. — Кроме того, в последнее время тетя Агата стала намного интереснее, и мне очень нравятся ее советы.
Тут я чуть не проговорился, но с трудом сдержался. «Вот бы она удивилась, если узнала!» — радостно подумал я.
***
В течение следующих нескольких недель я уже совсем освоился в своей новой роли. Частью работу облегчала Мэнди, с которой было очень приятно работать. Из наших разговоров за обедом я узнал, что ее прошлое было аналогично моему. Как и я, она всегда хотела быть репортером. Вместо Колумбийского университета она поступила в Университет Миссури, также признанному на национальном уровне своей отличной школой журналистики. И, так же как мне, ей не повезло найти работу репортера по окончании учебы. Она стала помощницей только тогда, когда руководство поняло, что тете Агате нужна помощь.
Работая вместе, мы теперь могли планировать колонку, а не просто реагировать каждый день. Мы начали подбирать письма, на которые нужно отвечать, чтобы они соответствовали определенным темам и более логично отвечали тому, что происходит во внешнем мире. Больше никаких писем о летних романах, появляющихся в период Рождества! Мэнди также умело проводила исследования, отслеживая ресурсы, куда тетя Агата могла направлять своих читателей, когда тем требовалась помощь экспертов.
Это, и правда, пригодилось в тот день, когда мы получили электронное письмо от молодой читательницы.
«Дорогая тетя Агата, мне — четырнадцать лет, и я не знаю, к кому еще обратиться. Мы с подругами нюхали бензин, чтобы получить кайф. Сначала все было хорошо, но потом меня начало рвать, и теперь у меня часто кружится голова. Я напугана и не знаю, что мне делать. Мои мама и папа сказали, что выгонят меня, если когда-нибудь поймают за тем, что я употребляю наркотики или что-то еще. Пожалуйста, помоги.
Одинокая в Александрии»
— Насколько тупыми могут быть родители! — Я был в ярости, когда Мэнди показала мне это письмо. — У их дочери могут быть серьезные проблемы со здоровьем, а они обрубили с ней все линии связи.
Потом мне пришла в голову еще одна страшная мысль. «А что, если она действительно в плохой форме? Нам мало опубликовать ответ в газете. Должен быть какой-то способ добраться до нее прямо сейчас».
Мэнди быстро вернула меня в реальность.
— У нас нет ее номера телефона или адреса, а учетная запись электронной почты, которую она привела, почти наверняка вымышлена.
— Но должен же быть способ узнать, кто она и где живет, — разочарованно ответил я. — Проведи небольшое расследование, чтобы узнать, куда этой девушке нужно обратиться за помощью, а я пойду, поговорю с Амиром. Может, он знает, как мы можем с ней связаться.
Амир был нашим техническим специалистом. Если и было что-то, чего он не знал о сетях, компьютерах и Интернете, то никто еще этого не обнаружил. Когда я нашел его и объяснил ситуацию, он задумчиво почесал в затылке.
— Это сложный вопрос, — сказал он. — Электронная почта обычно проходит через такое количество серверов, что исходную точку отправления практически невозможно найти. Но у меня есть хороший друг, который работает в АНБ, и если кто-то может это сделать, то только они.
Я призвал его сделать все возможное, чтобы помочь, и вернулся посмотреть, как поживает Мэнди. Она нашла бесплатную клинику в районе Александрии, специализирующуюся на работе с подростками, страдающими наркозависимостью. Понимая, что вряд ли мы сразу найдем местонахождение нашей четырнадцатилетней девочки, мы решили, что лучшее, что можем сделать, — это ответить на ее электронное письмо и надеяться, что «Одинокая» проверит свой почтовый ящик и увидит ответ тети Агаты. Затем, в качестве резервной копии мы опубликовали тот же ответ в газете. Все,…