ужасно виноватым за ту роль, которую моя угрюмость могла сыграть в ее изгнании.
В офисе я сознательно избегал территории Сэма Уинстона. Мне было очень любопытно, что происходит, но я подумал, что меньше всего ему было нужно, чтобы жалкий рогоносец приставал к нему с вопросами. Тем не менее, по мере того как приближался съезд партии и разговоры о шансах конгрессмена Виккерса получить выдвижение на пост вице-президента накалялись, мне очень хотелось узнать, как продвигается расследование Сэма. Поэтому для меня стало облегчением, когда однажды в понедельник Сэм позвонил мне и попросил зайти в переговорную комнату в его отделе.
Когда я вошел, он жестом приказал мне закрыть за собой дверь.
— Все пойдет ко дну через несколько дней, — сказал он мне. — В среду вечером он планирует остановиться в отеле Хэй Адамс, а мы собираемся встретить его в четверг утром. В пятницу утром история появится в газетах, и тогда весь ад вырвется наружу.
В этот момент я почувствовал только облегчение. Мой фальшивый брак подошел к концу, и я мог перестать притворяться своим друзьям и семье, что между мной и Ники все в порядке.
— Есть кое-что, что, я думаю, тебе нужно услышать, — сказал Сэм, прерывая мою задумчивость. — Неделю назад нам удалось забронировать в отеле номер, примыкающий к номеру твоей жены. У нас есть несколько новых записывающих устройств, которые чрезвычайно чувствительны, а эти двое не были особенно осторожными.
Он указал на MP3-плеер на столе, затем встал и вышел из комнаты.
Надевая наушники, я был готов услышать нечто вроде любительской порно-сессии с моей женой в главной роли. То, что я услышал, было немного другим.
О, секса тоже было много, со всеми охами и стонами, которых можно было ожидать. Но что меня действительно поразило, так это то, насколько эмоционально зависимым оказался конгрессмен, и как Ники его успокаивала.
«Я намного больше твоего мужа, не так ли?» — потребовал он как-то.
«О да», — промурлыкала она, — «ты вдвое больше него». («Ага, верно», — подумал я, — «у чувака член длиной тридцать сантиметров? Что-то не верится»)
«Скажи, насколько я лучше Кейси», — приказал он ей. — «Он никогда не заставлял тебя чувствовать себя так, как я, не так ли?»
«Даже близко нет, детка», — уверяла она его. — «Ты — лучшее, что у меня было». («Вау», — подумал я, — «неужели этот парень действительно настолько закомплексован?«)
Но самое красноречивое пришло позже. После длительной прелюдии, которая, по-видимому, состояла из того, что она сосала его член и хвалила его, он забрался на нее сверху и начал накачивать.
«О, да, детка», — простонала она, — «ты такой хороший, ты так хорошо меня дерешь, о… о… о!…»
Я был поражен: она ИНСЦЕНИРОВАЛА свой оргазм! Я знал, как она звучит, когда я доводил ее до оргазма, но это было не так. Если бы Ники действительно достигла своего пика, Сэму не потребовались бы сложные подслушивающие устройства.
Сначала я почувствовал некоторую мужскую гордость за то, что конгрессмен оказался таким жалким любовником. Но подумав об этом, мне стало еще хуже. Ники бросила меня не потому, что нашла любовника, который приводит ее в экстаз, она ушла потому, что нашла билет в свою мечту. «Она не любит этого парня», — понял я, — «она просто хочет быть Первой леди». Как я мог любить такую ущербную, эгоистичную женщину?» Моя горечь усилилась, и я был рад, что скоро расторгну брак.
В этот момент в комнату вернулся Сэм.
— Ты в порядке? — спросил он. Я кивнул.
— Когда вы встретитесь с ним в четверг, она будет с ним? — спросил я.
— Скорее всего да, — сказал он, — если они последуют своему стереотипу.
— Тогда я хочу быть там, — сказал я.
Он с тревогой посмотрел на меня.
— Ты же не собираешься делать глупостей, правда, Кейси? Никаких сценариев мести или чего-то подобного?
Я покачал головой.
— Не волнуйся, Сэм, после того что я только что услышал, она того не стоит. Все, чего я хочу, это получить удовольствие от личного вручения ей документов о разводе.
Он кивнул.
— Понимаю. Но сначала ты должен позволить мне и фотографу сделать свое дело.
***
Мы ждали в обшитом деревянными панелями вестибюле Хэй-Адамс в пять утра. Персонал отеля интересовался нами, но они были знакомы со всеми ведущими репортерами города, поэтому не беспокоили Сэма.
Наушник в ухе Сэма, должно быть, передал сообщение, потому что он повернулся ко мне и фотографу и сказал:
— Они спускаются. — Мы встали и сгруппировались перед лифтами, я стоял сзади. Сэм строго посмотрел на меня через плечо.
— Помни: никакого мачо.
Я отдал ему бойскаутский салют.
— Клянусь, Сэм.
В этот момент двери лифта открылись, и когда из них вышли Ники с конгрессменом, их поразила вспышка камеры фотографа. Моргнув несколько раз, конгрессмен, наконец, узнал человека, стоящего перед ним, и быстро оправился.
— Привет, Сэм. Всегда приятно видеть на работе одного из наших ведущих журналистов, но не рано ли задавать вопросы?
Репортер проигнорировал его замечание.
— Конгрессмен Викерс, не могли бы вы прокомментировать, почему вы и ваша помощница только что вышли из ее номера так рано утром?
Надо отдать должное парню: он оказался находчивым.
— Конечно, Сэм. У нас с Николь была короткая встреча, чтобы обсудить мое расписание на день.
— Понятно. Тогда не могли бы вы объяснить, почему эта «быстрая встреча» в ее номере началась в 23:00 прошлой ночью и продолжалось без перерыва, завершившись несколько минут назад? — продолжил Сэм.
— Ну, как сказать… — конгрессмен споткнулся и попытался восстановить душевное равновесие. Но Сэм не дал ему времени.
— Возможно, вот эта фотография вас двоих, сделанная в начале этого месяца, прольет дополнительный свет на ваши отношения, — продолжил Сэм, показывая им фотографию.
Сэм показывал мне ее раньше. Фотограф использовал мощный телеобъектив, с помощью которого сумел запечатлеть их двоих обнимающимися высоко в лифте со стеклянными стенами на фасаде отеля Мариотт. Что делало снимок таким убийственным, так это то, что конгрессмен задрал юбку Ники, и была отчетливо видна его рука, сжимающая ее задницу в стрингах. Пара обнималась всего несколько секунд, но этого оказалось достаточно, чтобы объектив запечатлел сочный снимок.
— Как вы думаете, как это повлияет на вашу позицию в отношении семейных ценностей, конгрессмен? — неумолимо продолжал Сэм.
Пока происходила конфронтация между конгрессменом и Сэмом, Ники стояла в шоке, ее глаза дико метались по сторонам. Внезапно они сосредоточились на мне, и она закричала:
— Кейси! Что ты здесь делаешь?!
Это был сигнал, если я когда-либо его получу, и я шагнул вперед, чтобы встретиться с ней лицом к лицу.
— Я здесь, чтобы лично доставить тебе это заявление о разводе, — ровно сказал я, сунув бумаги ей в руки. Она ахнула. — Да, кстати, — продолжил я, — если ты все еще ждешь ответа на свой вопрос тете Агате, то найдешь его в сегодняшнем выпуске газеты.
С этими словами я вручил ей утреннюю газету, открытую на моей колонке, и отвернулся.
— Подожди, — услышал я ее позади себя. — Как ты… я имею в виду, как ты смог?..
Я оглянулась через плечо и увидел, как она смотрит на первый вопрос в колонке «Спросите тетю Агату»:
«Дорогая тетя Агата, мой муж — хороший парень, но он никогда не достигнет каких-нибудь высот. Тем временем у меня завязались горячие отношения с мужчиной, которому уготовано великое будущее. Теперь, когда у меня появилась возможность поменять партнера, я не собираюсь ее упускать. Есть какие-нибудь предложения о том, как сообщить эту новость моему будущему бывшему?
Ищущая золото»
«Уважаемая Ищущая золото, не беспокойся, твой муж и так все знает, и он уже бросил тебя».
…