он всегда был очень обаятельным, но вполне адекватным.
После того как она продала дом одному из его клиентов, получив хорошие комиссионные, Андерсон позвонил поздравить ее и пригласить на обед, чтобы отпраздновать. Дженни была слишком опытна с мужчинами, делающими такие заходы, чтобы не почувствовать опасность, но полуденный обед в ресторане в центре города показался ей совершенно безопасным. К тому же, призналась она мне, он ей нравился. Он был приятным и, хотя и намного старше нее, очень привлекательным мужчиной.
За обедом Андерсон снова был совершенно адекватен. Он сделал много лестных замечаний в адрес Дженни, но о ее талантах в сфере недвижимости было не меньше, чем о ее красоте. И тут он тонко упомянул о моих командировках. Он задавался вопросом, не чувствует ли она себя одинокой, когда я отсутствую так долго; и обронил как бы случайно замечание о том, как часто мужчины, уезжающие по делам, нарушают свои свадебные клятвы.
Ко времени того обеда, Андерсон, конечно уже поговорил со мной, и знал, что меня не будет в следующие выходные. В пятницу он позвонил Дженни, сказал, что слышал, что меня нет, и пригласил ее на ужин в субботу вечером.
— Моя жена тоже в отъезде, — соврал он ей, — и мы сможем побыть парой одиноких супругов.
Ужин привел к танцам, а затем к гостиничному номеру (который Андерсон заранее забронировал). Из рассказа Дженни стало ясно, что он отнесся к этому очень спокойно — было очевидно, что он делал такое и раньше. Не было ни грубых тисканий, ни очевидных подкатов. Просто ужин, полный шампанского и очарования, случайных замечаний, напоминающих ей, что я, несомненно, трахал какую-то другую женщину, а также постоянный поток комплиментов и внимания.
Дженни была со мной честна, по крайней мере, так казалось, в двух вещах. Во-первых, она признала, что в ее супружеской неверности нельзя винить алкоголь. Она была навеселе, но соображала, что делает. А во-вторых, секс был для нее меньшим из всего. Как я уже сказал, она — не страстно сексуальная женщина. Что ей нравилось в общении с Андерсоном, так это очарование и внимание, направленные на нее, в то время как она чувствовала отсутствие этого от меня.
Она почти сказала, что предпочла бы получить лишь внимание без секса. Но понимала, насколько желанна, и что для мужчин единственная кульминация романтического вечера соблазнения — это ночь в постели.
Пока Дженни ровным голосом рассказывала эту историю, я не мог сидеть на месте и начал расхаживать по кухне.
— В занятиях… сексом с ним не было ничего особенного, Брэд. Он не больше тебя… в этом смысле, я имею в виду. И он не такой уж великий любовник, не такой нежный как ты. Не было ничего такого выдающегося, по крайней мере для меня. Но я могу сказать, что он был очень возбужден, и он… мы… занимались сексом дважды за вечер. Он хотел, чтобы я провела с ним всю ночь, но мне нужно было ехать домой, отпустить няню.
— Так что, это был первый раз, неделю назад. Второй раз был в отеле «Содружество» в прошлый четверг, когда ты… видел нас. Он пригласил меня на «длинный обед», но я поняла, что он имел в виду.
— Я так стараюсь быть с тобой честной, Брэд. Для меня удовольствие быть с… с Марлоном заключалось в романтике, внимании, которое он уделял мне за обедом, во взглядах и комплиментах. Секс был еще менее приятным, чем в первый раз. Он был очень возбужден и… вошел в меня без особой прелюдии. Это не так чтобы больно, но для меня это не было приятно. На этот раз я позволила ему сделать все только один раз. Мы отдыхали, а когда он захотел… сделать еще, я сказала, что мне пора забирать Диану.
— Когда ты нас увидел, мы направлялись к выходу из гостиничного номера. Как ты узнал, что мы там?
— Я был с клиентом и видел, как вы оба вошли в лифт, — сказал я напряженным голосом. Я был вне себя от гнева и обиды. Мои кулаки были сжаты, и я не мог перестать ходить. Но я не хотел взорваться — и знал, что сохранение хладнокровия — единственный способ услышать, что она на самом деле чувствует. — Так чего ты хочешь теперь, Дженни? Ты его любишь?
— Боже мой, нет, Брэд! Как ты можешь так думать?
Я удержался от того, чтобы сказать: «Господи, милая, разве тот факт, что ты его трахала, не мог привести меня к этой гипотезе?». Вместо этого я просто ответил:
— Тогда чего же ты хочешь?
Она посмотрела мне прямо в глаза:
— Я хочу, чтобы ты вернулся. Я хочу вернуть наш брак. Я собираюсь сделать все, что ты скажешь, чтобы компенсировать эту ужасную, глупую… вещь, которую я сделала. И я хочу, чтобы ты вернулся домой. — Она опять начала плакать. — Я хочу просить, ползать на коленях и умолять, я хочу любить тебя и баловать тебя, — теперь она рыдала, из-за чего ей было трудно говорить, — и я хочу, чтобы ты простил меня и снова полюбил меня, и обнимал меня своими руками. Я хочу вернуть нашу жизнь, Брэд!
Нестабильная смесь любви и гнева, нежности и боли переключилась во мне. Я знал, что смена временная, но все равно она позволила ей сдвинуть меня с мертвой точки. Я встал, подошел к ее стороне стола и втянул ее в свои объятия. Прижав к себе, я гладил ее по спине, в то время как она рыдала, положив голову мне на плечо, пропитывая мою рубашку своими слезами.
Я подождал несколько минут, пока она постепенно не успокоилась, все время крепко обнимая меня. Когда она перестала дрожать, я осторожно отодвинулся от нее и посмотрел ей в глаза. Я собирался заговорить, когда мы оба услышали крик Дианы — она проснулась.
Не задумываясь, мы улыбнулись друг другу. После чего я сказал:
— Почему бы тебе не взять нашу большую девочку и не привести ее сюда? Мы сможем покормить ее обедом, а потом поговорим еще немного.
Обед с Дианой стал хорошей передышкой для нас обоих. Она была рада меня видеть — меня не было дома три дня — и мы смеялись и играли на кухне, в то время как все обедали. Затем Диана захотела выйти на улицу и поиграть, но мы позволили ей недолго посмотреть мультфильмы, чтобы мы с Дженни могли поговорить.
Когда мы остались одни, я сказал:
— Я не знаю, что произойдет, Дженни. Я знаю, что все еще люблю тебя. И знаю, что часть меня хочет тебя убить — так я зол и обижен. Я не знаю, смогу ли я когда-нибудь снова тебе доверять.
Она грустно посмотрела на меня, но ничего не сказала. Я пошел дальше:
— Я готов уделить этому пару месяцев. Я очень скучаю по Диане, поэтому возвращаюсь домой, но сплю в гостевой комнате. Ты можешь занимать нашу большую кровать для себя и каждую ночь вспоминать, почему ты одна в ней. И нам нужно встретиться с консультантом по вопросам брака — может быть, это поможет каждому из нас понять, почему это произошло, и достаточно ли осталось между нами, чтобы справиться с этим.
Серьезно посмотрев на меня, Дженни сказала:
— Спасибо, Брэд. Если тебе нужно время, чтобы понять, чего ты хочешь, просто помни, что я уже знаю, чего хочу. Я хочу тебя, Диану и наш любящий дом. Я знаю, что я — та, кто все испортил, и я — та, кто должен все исправить. И я буду стараться изо всех сил!
Ее голос дрожал, но на этот раз она сдерживала слезы.
СКЛЕИВАЯ ОСКОЛКИ
Не скажу, что Барбара Макдональд спасла наш брак, но я не уверен, что без нее мы бы справились.
С самого начала нашего первого сеанса она меня поразила. Слегка коренастая, темноволосая женщина лет под тридцать, у нее были умные манеры и чувство юмора. Можно было сразу сказать, что она не тратит время на ерунду.
Мы рассказали ей, зачем мы здесь, и она задала пару общих вопросов. Затем сказала:
— В основном я какое-то время хочу послушать вас обоих; затем, примерно через месяц, у меня, вероятно, появится что сказать, как только я получу предварительное представление о том, в чем заключаются основные проблемы. Мы должны начать с двух занятий в неделю — позже сможем видеться реже, если это будет сочтено целесообразным. У вас есть вопросы ко мне на данный момент?
— На самом деле у меня их два,…