Моя жена Дженни любит сюрпризы. Сам я их всегда ненавидел. Вечеринки-сюрпризы, неожиданные изменения в расписании — они меня бесят. Я бы предпочел заранее знать, что мне делать, а потом делать это. Я люблю предвкушать события, с нетерпением жду их за несколько дней вперед, с удовольствием представляю, как все будет.
Тем не менее, я очень люблю Дженни, а она любит сюрпризы. На протяжении всего нашего брака для меня лучшим способом показать ей, как сильно я ее люблю, было устроить для нее какой-нибудь сюрприз.
Приближается наша двадцать пятая годовщина, и я был полон решимости преподнести ей самый большой и лучший сюрприз.
Вот почему я теперь сижу здесь, у себя дома в спальне при наступлении темноты, смотрю на расстеленную кровать, из которой только что вылезли она и ее любовник, и гадаю, что, черт возьми, мне теперь делать.
НЕМНОГО О ДЖЕННИ
Чтобы вообще представить себе Дженни, нужно начать с того, что она красивая. И я не имею в виду «очень привлекательная» — я имею в виду именно красивая, в том смысле, что почти никогда не встречается. Если вы живете не в Нью-Йорке или Париже, то, вероятно, за всю свою жизнь не видели и четырех более красивых женщин, чем Дженни.
Дженни такая красивая, что люди на улице останавливаются. засматриваясь на нее. Я видел, как посреди квартала останавливались машины, в то время как их водители высовывались из окна, на мгновение забыв, куда они едут. У нее такая красота, что люди, забегая в свой офис, говорят своим коллегам: «Не поверите, какую красивую женщину я только что видел!»
Короче говоря, мы говорим здесь не просто о привлекательной женщине, мы говорим о ком-то, увидев кого, вы чувствуете, что изменилась вся ваша жизнь.
Рост Дженни чуть ниже метра семидесяти пяти, стройная фигура идеальных пропорций. У нее светлые волосы медового цвета, которые она носит распущенными примерно на пятнадцать сантиметров ниже плеч. Черты ее лица очень правильные, с маленьким прямым носом и высокими скулами. У нее ослепительный цвет лица — даже сейчас, когда ей за сорок, — и ее голубые глаза удивительно, поразительно красивы, как самые прекрасные сапфиры, которые вы когда-либо видели.
Конечно, в ней присутствует не только женская красота. Некоторые красивые женщины источают сексуальность и сексуальную привлекательность — вы бросаете на них взгляд, и все, о чем вы можете думать — это затащить их в постель. (Вспомните Анджелину Джоли.) Но Дженни не такая.
На Дженни вы смотрите и чувствуете, что видите природу в ее лучшем виде, своего рода совершенство, о существовании которого даже не подозревали. Это похоже на просмотр шедевра из коллекции художественного музея. С ней хочется быть рядом, еще раз взглянуть на нее и, конечно, забрать домой, если есть возможность. Но это чувство не является откровенным и прямо сексуальным — оно более размытое и романтичное.
У Дженни всегда была эта потрясающая красота, и она всегда жила необычной жизнью, которая сочетается с ней. Она выделялась среди своих одноклассниц с первого класса, привлекая внимание — положительное и отрицательное, — которое шло вместе с такой привлекательностью.
Учителя всегда были готовы видеть в ней лучшее, веря, что такая красота должна быть внешним проявлением высшего существа. На протяжении всей начальной и средней школы Дженни имела тенденцию получать пятерки, даже если ее работы должны были оцениваться на пятерки с минусом или четверки с плюсом.
В старшей школе все было иначе только в одном: там учителя, большинство из которых были мужчинами, смущались перед Дженни и теряли дар речи. Они просто не могли обращаться с ней так же властно, как со всеми ее одноклассниками. Их красота пугала их. Она продолжала получать пятерки, не работая усердно, а их рекомендательные письма в колледж были яркими и полными энтузиазма.
В то время как у Дженни росли подружки, мальчики ее ровесника вели себя как ее школьные учителя, только еще хуже. Флирт и поддразнивания, которые они с комфортом могли вести со своими одноклассницами, подводили их, когда рядом была Дженни. Даже самые храбрые из них могли лишь, запинаясь, произносить: «Привет, Дженни», когда она проходила мимо.
Тим Крамер, капитан футбольной команды и самый популярный мальчик в ее классе, неделями пытался набраться храбрости, чтобы пригласить Дженни в кино. Он даже заставил себя позвонить ей по телефону, но потерял самообладание и притворился, что звонит, чтобы спросить о домашнем задании по математике. После этого он сдался и довольствовался многочисленными умеренно привлекательными девочками в школе, которые очень хотели пойти с ним на свидание.
Только пожилые мужчины — и то не очень многие из них — могли преодолеть желание лишь смотреть на Дженни с открытым от удивления ртом и действительно разговаривать с ней. Первым романом Дженни был роман с тридцатишестилетним мужчиной, младшим братом соседки по ее кварталу. Стивен встретил ее на вечеринке у бассейна, проводимой на ее улице, летом перед ее последним годом обучения. Как и все, кто когда-либо видел ее, он был поражен. Но в то же время он был искушенным, опытным мужчиной — недавно развелся после восьми лет брака — переехавшим в ее небольшой городок в центральной Пенсильвании, после того как жил и работал в Чикаго.
Стивен умел разговаривать с женщинами, даже с такими великолепными как Дженни. У нее, с другой стороны, было очень мало опыта общения с мужчинами, которые могли преодолеть свое восхищение ее красотой настолько, чтобы быть очаровательными, и Стивен без труда уговорил ее пойти с ним на свидание.
Их роман длился почти год, и закончился как раз перед выпускным Дженни, когда работа Стивена вернула его в Чикаго. Ее родителей беспокоили отношения, которые у нее были с мужчиной вдвое старше нее, а младшая сестра Дженни Элизабет, сама очень хорошенькая, но далеко не в той же лиге, что и Дженни, несказанно ревновала, но Стивен был внимательным и нежным мужчиной, и его отношение к Дженни успокоило семью.
Это был настоящий роман в обоих смыслах. Под этим я имею в виду, что, во-первых, Дженни действительно любила его, и он тоже ее очень любил, пусть и не так сильно, как подросток. Во-вторых, через месяц или два это перешло в полностью сексуальные отношения. Дженни могла какое-то время встречаться с мальчиком-подростком и сохранить девственность, но у Стивена были совсем другие ожидания (и еще собственная квартира). После того как они начали вместе спать, он сводил ее в клинику по контролю над рождаемостью подальше от города, и она начала принимать таблетки.
Дженни повезло: Стивен был любящим и терпеливым партнером. Он на деле беспокоился о ней, она была для него не просто призом. Поэтому учил ее получать сексуальное удовольствие с чуткостью, и она избежала того грязного первого сексуального опыта, от которого страдает так много неопытных девочек-подростков в руках столь же неопытных подростков-мальчиков. Она узнала, что значит заниматься любовью, научилась давать и получать оральный секс и даже попробовала с ним анальный, хотя и обнаружила, что он ей не нравится.
Несмотря на то, что она — теплый и любящий человек, Дженни никогда не была особенно страстной. Ей нравился секс со Стивеном, но она редко была его инициатором и редко страстно желала секса в его отсутствие. Для нее это удовольствие во многом было связано с его интимной близостью и удовольствием от его полного сосредоточения на ней.
В конце концов, это неудивительно, поскольку Дженни была необыкновенной красавицей, выросшей на необычайно широком внимании окружающих. Она понятия не имела, что значит быть безликой, незаметно двигаться в толпе людей, как может делать большинство из нас в любом большом городе. Напротив, постоянное ощущение того, что на нее смотрят люди, и даже слышатся звуки одобрительного шепота вокруг нее, были аспектами ее существования, которые она принимала как должное.
Надеюсь, я не создал впечатления, что Дженни …