с агентом по недвижимости, которого знал Тед Хруска, и нашел красивую двухкомнатную квартиру в нескольких минутах от моего нового офиса. Я подписал договор аренды, затем быстро съездил в мебельный магазин и купил достаточно, чтобы обустроить квартиру. Я распорядился, чтобы его доставили в мою новую квартиру, чтобы место было готово, когда я приеду.
Я даже договорился с Эйлин Стамбо, которая будет моим новым помощником по административным вопросам, купить постельное белье, полотенца и некоторые основные кухонные принадлежности. Эйлин была рада помочь, особенно после того, как я пообещал ей поужинать в лучшем ресторане Чикаго!
К тому времени, когда я вернулся в Цинциннати во второй раз, уже почти ничего не оставалось. Пришлось убрать свой офис в университете. Собрать мою одежду и несколько других вещей, которые я возьму с собой из дома, и сделать все финансовые приготовления, чтобы разделить мою жизнь от жизни Сьюзен. Все, кроме упаковки, я мог сделать в своем офисе, и к пятнице все было готово.
У Сьюзан не было особых причин беспокоиться о моих поездках за город, так как я довольно часто путешествовал по работе. Но моя холодность определенно беспокоила ее, и мне нравилось наблюдать, как она пытается понять, что делать.
Она не хотела разговаривать о том, что меня беспокоит, поскольку она, несомненно, опасалась, что я начал подозревать ее измены. Так что все, что она могла делать, это быть нежной и любящей… и мои резкие отказы от ее ухаживания явно расстраивали и пугали ее.
Эмили позвонила мне на работу и со злобной радостью сказала, что Сьюзен позвонила ей, чтобы узнать, знает ли она что-нибудь о том, что меня беспокоит.
— Я наслаждалась каждой минутой разговора с ней, Энди, — пропела она мне.
— Я заставила Сьюзан рассказать мне обо всех ваших странных поступках таки как: неотвечать на ее нежные объятия и поцелуи, отказываться от секса, намекать на то, что есть какие-то проблемы, но не рассказывать ей об этом.
— И я спросила ее: «Есть ли у вас какие-нибудь поступки, которые вы могли сделать, и тем самым расстроить Энди?» И она ахнула и сказала: «Нет, я ничего не знаю».
— А потом я сказала: «Ну, вы настаивали, на том, чтобы Энди рассказал вам, какая у него проблема?» И она хмыкнула, и сказала, что не хочет слишком сильно давить на тебя, что она была уверена, что вы скажете ей, когда будете готовы.
— Было так очевидно, чего она боялась! Вот она, пыталась вытянуть из меня информацию, сохраняя при этом свое отвратительное поведение в секрете.
Я разделил удовольствие Эмили от звонка и попросил ее держать меня в курсе. И я дал ей понять, что я был готов сделать свой следующий ход…
Всё начнётся в понедельник днем.
****************
В те выходные я продолжал вести себя загадочно, отстраненно. Мой собственный гнев на Сьюзен, конечно, не уменьшился, и я был полон решимости сделать так, чтобы мои последние два дня в ее жизни были для нее как можно более печальными.
Я очень мало с ней разговаривал, и резко и холодно отвечал на каждое ее теплое или сердечное предложение. Когда она спросила, можем ли мы прогуляться в субботу — «в такой прекрасный день, дорогой!» — я уставился на нее, а затем сказал, что мне этого не хочется.
Когда она предлагала мне различные сценарии, того как мы могли провести субботний вечер, например пойти поужинать или посмотреть кино, или встретиться с друзьями. Я сказал ей, что хочу остаться дома и посмотреть телевизор.
Затем, когда она прижалась ко мне на диване, я подождал минут десять до начала шоу, которое мы смотрели, а затем резко встал. «Я только что вспомнил, что у меня есть пара отчетов, которые мне действительно нужно закончить», — сказал я и исчез в своем кабинете.
Я лег спать поздно, после того, как Сьюзен заснула, и в воскресенье утром я проснулся и обнаружил, что она прижимается ко мне, нежно целуя мою шею, в то время как ее мягкая рука пыталась разбудить мой член.
Когда я открыл глаза, она улыбнулась мне и сказала: «Боже! Ты проснулся, а малыш хочет поиграть!» Она перекатилась на меня и попыталась поцеловать, но я удерживал ее обеими руками за плечи.
«Сьюзен, перестань!» Я сказал. «Я не заставляю вас заниматься сексом, когда вы этого не хотите, и я был бы признателен за такое же внимание с вашей стороны!» Я выскользнул из-под нее и встал с кровати, взяв халат.
Она выглядела обезумевшей. «Но дорогой, мы не занимались любовью в… Я не знаю,
две недели! Это… я что-то сделала, чтобы… ты на меня сердился?»
Это было очень близко, к тому моменту, чтобы задать мне прямой вопрос о моем поведении — это был признак её отчаяния.
«Я не знаю, Сьюзен, вы мне скажите. Есть ли что-нибудь, что вы сделали, что могло меня рассердить?» — я сказал это спокойно, но холодно.
Тишина. Она посмотрела вниз. Затем она сказала:
Нет, малыш, я ничего не могу припомнить, — и умоляюще посмотрела на меня, боясь сказать что-либо еще.
— Думаю, мы закончили, — сказал я и направился на кухню, чтобы сварить кофе.
****************
Должно быть Сьюзан, напугал наш разговор, потому что она избегала меня большую часть дня. Однако я слышал как она несколько раз разговаривала по телефону. Я представляю, как она разговаривала с другом (или, точнее с любовником), пытаясь получить некоторую помощь, чтобы понять, как со мной обращаться.
Пока она была в продуктовом магазине, я быстро позвонил Грегу и спросил, разговаривал ли он со Сьюзен. Он сказал мне, что она говорила с ним на работе двумя днями ранее, спрашивая, видел ли он меня в последнее время. «Она сказала, что ты выглядишь отвлеченным и отстраненным», но она вела себя так, будто понятия не имела, почему. Поэтому я просто сказал ей, что не разговаривал с тобой — это казалось самым простым.
— А потом она сказала, что с нетерпением ждет возобновления ИГРЫ со мной, но, наверное, лучше немного подождать, пока она не узнает, что вас беспокоит. Я сделал вид, что разочарован, но, конечно, сказал: «Хорошо.
— Спасибо, Грег. Скоро все наступит финал. Пожалуйста, что бы ты ни делал, не сообщай ей ничего о наших разговорах, хорошо?
Грег снова пообещал, что ничего ей не скажет, и мы закончили разговор по телефону.
В понедельник утром после завтрака Сьюзен зашла в спальню, чтобы закончить одеваться на работу, и с удивлением обнаружила, что я в спортивном костюме и кроссовках.
— Разве ты не идешь сегодня в офис, Энди?
— Нет, у меня здесь есть кое-какие дела, поэтому я взял выходной.
Она посмотрела на меня на мгновение. Потом, она почти робко сказала:
— Ну, раз уж ты никуда не торопишься, как ты думаешь, мы могли бы… эээ, заняться любовью?
Она тепло улыбнулась и добавила:
— Я не прочь немного опоздать на работу!
Глядя на нее, я нарочно заставил себя подумать о том, как она трахает Арнольда Моррисона или какого-то другого безликого мужчину — толкая его бедрами, обнимает его руками и ногами, умоляя ее трахнуть жёстче. Моя любящая жена — женщина, которой я отдал свою жизнь.
Это было все, что требовалось. Я сказал: «Нет, я так не думаю» и вышел из спальни, не глядя на нее. Я спустился в подвал, чтобы найти свои чемоданы, и больше не поднимался, пока не услышал, как ее машина выезжает по подъездной дорожки.
К 11 часам я упаковал все, что планировал взять с собой, в три чемодана, плюс пару коробок с книгами и компакт-дисками. Я вызвал такси, которое потом ждало меня на почте, пока я отправлял коробки в свою новую квартиру в Чикаго, а затем высадило меня в аэропорту. И к 19: 30 я уже заканчивал распаковку вещей на новом месте, после чего я завернул за угол за пиццей и пивом.
Я угрюмо выпил: за первый день моей другой жизни. Моя новая жизнь — моя жизнь без Сьюзен.
Ой, чуть не забыл. Незадолго до того, как я вышел из дома, я написал …