директорского кресла. И крайне неуютно в нем себя чувствовала. Но все, что оставалось директрисе — это попытаться оправдать возложенные на нее ожидания.
— Меня больше поразило это пламя, — раздался из кубка мягкий, спокойный голос мисс Лавгуд.
— Точняк! — расхохотался кто-то из парней. — Жарища стояла просто жуткая!
— Жарища… Пф! — фыркнул Рон. — Да я там чуть не обделался, когда к нам эта стена подступила вплотную!
— Я испробовала на этом пламени все развеивающие чары, какие только есть — и все без толку! — подалась вперед мисс Грейнджер. — Нет, вы представляете себе такое заклинание, которое настолько сложно развеять!?
— Не только представляем, Гермиона — мы его лично видели! — таинственным голосом заявил Поттер, сложив руки на груди, чем вызвал очередную волну смеха.
МакГонагл тем временем изо всех сил пыталась сохранить спокойное лицо. Пламя, жар, невозможность развеять… Ей бы очень хотелось ошибиться, но похоже, профессор Крауц показал студентам чары Иллюзорного пламени!
Директриса быстро прикинула, чем это чревато. Студенты, желая узнать побольше об этом заклинании, пойдут в библиотеку. То, что соответствующие книги хранились в запретной ее части — никого не остановит. Уже было не раз доказано, что студенты совершенно спокойно влезают туда, когда действительно хотят.
Единственное, что хоть как-то утешало — подобные чары довольно сложные. Не так уж много студентов шутки ради сумеют выучить данные заклинания.
В минусы же стоило записать то, что в тех же самых книгах было еще два десятка аналогичных чар. И если по школе внезапно шутки ради начнут использовать подобные заклятья…
В общем, у директрисы появился повод для легкой паники.
Разговор, между тем, сместился в другую сторону.
— Лично меня больше поразило то, как профессор растворился! — восхищенно заявил Невилль. — Нет, просто так, пуфф! И нет профессора!
— Как он это назвал? Хаме… чего-то там? — подал голос один из пуффендуйцев.
— Заклятье идеального хамелеона, — отчеканила мисс Грейнджер.
МакГонагл легонько застонала, в то время как сидевший по соседству Флитвик поперхнулся вином и громко закашлялся.
Заклятье идеальной невидимости! Конечно, чтобы научиться удерживать его дольше минуты-двух нужна была изрядная сноровка, но Минерва боялась даже представить, на что способны будут студенты, вооруженные подобным заклятьем! Сохранять дисциплину среди учеников и так было сущей головной болью, а уж теперь задача и вовсе усложнится в разы!
Директриса начала быстро перебирать в уме основные места для использования подобных вещей — кабинеты профессоров, запретная секция библиотеки, женские душевые. И пыталась на ходу прикинуть, как можно обезопасить хотя бы основные мишени от студенческих проказ.
Обычно профессора попросту не упоминали о существовании данного заклятья. Лишь ближе к выпуску студентам демонстрировали его применение. Чтобы те, кто действительно захочет, сумели выучить его самостоятельно. Вне школьных стен. Жаль только, что мистеру Крауцу об этом сказать забыли!
— Луна, можно тот учебник, что нам дал профессор? — продолжался тем временем разговор. — Я сниму копию, если ты не возражаешь.
— Конечно, — девушка выудила из сумки книгу и протянула ее через стол.
Гермиона быстренько освободила перед собой кусок стола.
— Дайте кто-нибудь чернильницу? — попросила она и вскоре начала снова и снова повторять копировальные чары, касаясь на секунду палочкой очередной страницы и чернильницы.
Черная блестящая смесь взлетала из небольшой колбочки, красивой дугой опускаясь на чистую страницу тетради, образуя точную копию написанного.
— Ну, хоть что-то мы все же можем оценить, — вполголоса пробормотал Филиус. — Крауц заставил их вспомнить о копировальных чарах.
И все, что сумела МакГонагл — это выдавить из себя вымученную улыбку.
Правду говорил Дамблдор — позвольте ученикам хранить свои секреты. Минерва сегодня заснула бы гораздо крепче, если б не знала содержание этого разговора!
***
Дафна Гринграсс поморщилась, когда ее ушей в очередной раз коснулся особо громкий гомон голосов, расходящихся по всему обеденному залу из-за грифиндорского стола.
— Арео квиетус, — вполголоса произнесла она, создавая вокруг себя маленький пузырь, в который не проникали посторонние звуки.
Дафна давным-давно привыкла к тому, что ее мало кто замечает. Даже преподаватели и то никогда не обращали на юную девушку лишнего внимания.
Студентка редко подавала голос и никогда не говорила на уроках, если только учитель не задавал какой-либо вопрос именно ей. Да и в общении со своими одноклассниками тоже редко когда производила хоть какое-то впечатление, из-за чего прослыла тихоней. Хоть сколько-то приятельские отношения у нее сложились исключительно с Пэнси — да и то, мягко говоря, с оговорками.
Горькая правда же была в том, что Дафна была элементарно умнее своих одноклассников. Отличные оценки это подтверждали лишь отчасти. Истинную правду же Дафна открыла для себя еще на втором курсе, когда окончательно убедилась в том, что тратит в два раза меньше времени на домашние задания, чем все ее одноклассники.
И Дафна хранила в себе секрет, которым не делилась абсолютно ни с кем. Включая родителей и даже свою сестренку — Асторию. Распределяющая шляпа всерьез хотела отправить ее на Когтевран. Но девушка, вспомнив о своих предках, учившихся в Слизерине, попросту попросилась на этот факультет.
И все годы, проведенные на школьной скамье, девушка не чувствовала себя в своей тарелке. Все эти соревнования в закулисных играх, интригах и заговорах ее совершенно не интересовали, вынуждая Дафну зачастую просто сидеть с очередной книгой в руках где-нибудь на отшибе.
Новый декан, впрочем, заставил девичье сердце сбиться с привычного ритма. Выпускник Когтеврана, который оказался деканом Слизерина. Вряд ли такой поворот судьбы хоть кто-то мог предугадать!
Но, что еще важнее — профессор Крауц, несмотря на свой факультет, вел закулисную игру на уровне, совершенно недоступном студентам. В корне ломая привычные представления юной девушки о людях.
До сих пор Дафне не попадалось ровным счетом ни одного человека, которого бы она не могла отнести на один из факультетов. Стоило лишь послушать манеру речи, посмотреть на жесты и поступки, и девушке быстро становилось понятно, кто перед ней. Слизеринец или когтевранец. Грифиндорец или же пуффендуец. Даже когда во время турнира трех волшебников в школе жили приезжие из других стран студенты — даже их Дафна без особого труда могла распределить по привычным факультетам.
Профессор Крауц, впрочем, сломал привычное мировоззрение. С одной стороны, он вел себя как типичный когтевранец. Умный, образованный. Начитанный и знающий гораздо больше, чем полагалось по школьной программе. Способный продумать каждое слово прежде чем его произнести.
С другой же стороны — от некоторых из его поступков по спине бежали мурашки. И в то время как остальные студенты были поражены мастерством Крауца во время последнего занятия, Дафна в полной мере оценила изящную хитрость его замыслов.
Слизеринка была уверена, что профессор продумал каждую мелочь последнего занятия. Заранее предсказал все шаги учеников. И просчитал наперед исход всех дуэлей.
Иллюзорное пламя… Ответ был на поверхности — пламя не было настоящим. Потому на нем и не работали типичные чары защиты от огня. Но никто из сорока учеников даже не подумал об этом. Все попросту дружно решили, что профессор, должно быть, наколдовал какую-то особую защиту от развеивания.
Впервые Дафна почувствовала определенное родство душ. Желание кому-то угодить. Как-то выделиться из толпы, чтобы привлечь к себе внимание.
Девушка достала из сумки блокнот, куда записывала что-то исключительно для своих глаз. На последнем исписанном листе красовались восемь четверостиший. Появившаяся поутру загадка …