я была упрямой и порывистой, и все те другие вещи, которые ты называл. Да, я бросил вас, и я сожалею об этом сейчас всем сердцем. И больше всего я сожалею о том, что бросил Эмили. Но вы должны понять: у меня не было выбора.
— Конечно, — саркастически сказал я, — что мать хочет сказать дочери, что украла ее парня?
— Это была только часть дела», — тихо сказала она.
Прежде чем я успел ответить, Джеки вошла в парадную дверь. У нее на руках был младенец, и я на мгновение смутился. Но когда Лори подошла и забрала у нее ребенка, все, что я мог сделать, это ахнуть: «Боже мой!»
Лори грустно посмотрела на меня.
— Теперь вы понимаете, почему я не могла встретиться лицом к лицу ни с одним из вас.
Она, должно быть, знала, о чем я собирался спросить, потому что продолжила:
— Когда я уходила, я забыла свои противозачаточные таблетки, и у меня были проблемы с получением нового рецепта. Брэндон не стал бы пользоваться презервативами, и я думала, что это не повредит, но… — её голос затих.
— Так он бросил тебя до или после того, как ты родила? — злобно спросил я.
Прежде чем она смогла ответить, я услышал, как Эмили возвращается из своего родительского класса.
Войдя на кухню из гаража, она крикнула:
— Эй, папа, чья это машина у входа? Затем она вошла в гостиную, неся малышку Бриджит, только чтобы остановиться, ахнув, увидев свою мать.
Я знаю, что мог бы поступить лучше, надо было придумать, что сказать, чтобы мягко попытаться перейти к правде.
Но я был так зол на то, что сделала Лори, и настолько ошеломлен ужасностью ситуации, что повернулся к дочери и выпалил:
— Посмотри, кого твоя конченная мать привела с собой: твоей дочке новую сводную сестру! Затем, увидев, что Лори смотрит на ребенка Эмили, я сказал:
— Лори, познакомься с малышкой Бриджит, твоей новой внучкой.
Им потребовалось мгновение, чтобы понять то, что я только что сказал, но потом они оба заплакали. Конечно, младенцы начали плакать, и даже Джеки плакала. Кстати, мне тоже хотелось плакать, но больше всего я чувствовал себя истощенным. У меня, конечно, не было сил играть рефери между Эмили и ее матерью. Что бы Эмили ни хотела сказать, я чувствовал, что это было с ее матери. В конце концов, я просто вышел из гостинной, вошел в комнату и рухнул на диван.
Я слышал гневные слова, доносящиеся из другой комнаты, перемежающиеся парой мучительных криков. Я догадывалась, что они только что поняли, что у обоих младенцев общий отец.
И матери, и младенцы плакали намного больше. Но через некоторое время я понял, что в гостиной стало тихо, и начал гадать, что происходит. Я заколебался, но когда я наконец просунул голову в дверь, я увидел Джеки, держащую ребенка Лори, и Лори, держащую малышку Бриджит, а Эмили смотрела через плечо. Заметив меня, Эмили жестом пригласила меня обратно в гостинную и подошла ко мне.
Я понятия не имел, что сказать дочери. Откровения Лори потрясли меня, я не мог представить, какое влияние они, должно быть, оказали на Эмили. Ее собственная мать украла её парня, а затем родила ему ребенка. Как я могу облегчить тоску, которую, должно быть, испытывает Эмили?
Но прежде чем я успел что-то сказать, Эмили ошеломила меня.
— Папа, может мама поживет у нас дома с ребенком?
— Ты, должно быть, шутишь! После всего, что она сделала с тобой и мной? — ахнул я от шока.
— Я знаю, папа, и не знаю, смогу ли я когда-нибудь простить ей это. Но она совершенно разорена, папа, и ей некуда идти. Ее ребенку нужно место для жизни, по крайней мере, до тех пор, пока мама не сможет снова встать на ноги. Пожалуйста, папа. В конце концов, ее ребенок — сводная сестра Бриджит так же, как и мой.
Я содрогнулся от этого осознания.
— Почему она не может жить с Джеки? — возмутился я.
Эмили посмотрела на меня с раздражением.
— Джеки живет в квартире с одной спальней, папа.
— Ну тогда, Лори может жить с родителями. Она их ответственность, — попробовал я.
— Да, верно, папа. Как будто, — саркастически ответила Эмили. Мы пытались укрыть Эмили от неприятных ощущений наших отношений с Карлетонами, но, конечно, она уловила разрыв в раннем возрасте. Мы оба знали, что это ненадежный совет.
В тот день я извлек два урока. Во-первых, мне никогда не понять отношения между матерью и дочерью. На полпути я ожидал, что разразится драка с нокдауном, когда Эмили узнала всю степень предательства своей матери. Предложение Эмили приютить Лори — даже временное — было выше моего воображения.
Второй урок, который я усвоил, заключался в том, что для отца практически невозможно отказать дочери, когда она действительно чего-то хочет.
Ранее я планировал встретиться с Бриджит на следующий вечер. Это был один раз, когда я не ожидал встречи с ней. Мои опасения, должно быть, были очевидны, потому что, когда она открыла дверь и увидела меня,
Бриджит сразу сказала:
— Что случилось, Джон? Что случилось?
Я знал, что промедление ничего не даст, поэтому подвел ее к дивану и сел рядом. — Бриджит, мне нужно кое-что тебе сказать. Лори вернулась.
На ее лице отразилось изумление, которое почти сразу сменилось болью.
У нее перехватило дыхание, а затем она понимающе кивнула.
— И ты с ней решил снова встретиться…
— Нет, нет! Это совсем не то — я почти крикнул. Я продолжил объяснять все, что произошло, и то, как Эмили настаивала на том, чтобы я временно помог ее матери и ребенку.
Лицо Бриджит немного расслабилось, но она смотрела на меня с болью в глазах.
— Не пугай меня так снова, Джон. Я уже потеряла одного человека, которого любила, — не думаю, что смогу потерять другого.
Она только что сказала, что любит меня? Я чувствовал себя все ближе и ближе к Бриджит, чем больше мы видели друг друга, но я не был уверен, что она думала обо мне. В настоящее время, услышав эти слова, мои страхи и сомнения, казалось, улетучились.
Я обнял ее и посмотрел ей в глаза.
— Я тоже потерял супругу, но я нашел другого, лучшего, кого можно любить. Я обещаю: если ты хочешь меня, ты не потеряешь меня.
Она ничего не сказала, но мне показалось, что я тоже почувствовал, что внутри нее что-то происходит.
Внезапно она поцеловала меня, я целовал ее, и никто из нас не мог остановиться. Было ощущение, что где-то внутри прорвалась плотина, и все сдерживаемые эмоции вырвались наружу и хлынули через нас.
Я почувствовал, как она тянет меня к себе, чтобы встать, и когда я это сделал, она попыталась отступить, таща меня к своей спальне.
Когда я понял, что она пыталась сделать, я взял ее на руки и отнес обратно в кровать.
Лежа рядом друг с другом, мы продолжали целоваться и медленно начали раздевать друг друга. Не было ни спешки, ни срочности, а только уверенность в том, что поступить правильно. Когда мы оба были обнажены, мы крепко обнялись, наши ноги и руки переплетаются, желая быть, как можно ближе друг к другу.
Внезапно Бриджит перекатила меня на себя, потянулась, чтобы найти меня, и вставила там, где она нуждалась во мне больше всего. Я почувствовал, насколько она мокрая, и понял, что прелюдия в этот момент не уместна. Когда я достиг её райских врат, она прошептала:
— Пожалуйста, аккуратней со мной, Джон. Это было так давно…
Я понял, что ей нужно, и начал осторожно проникать в нее, замедляясь и проникая мм за мм. Когда я, наконец, полностью погрузился в нее, мы начали нежное покачивание, крепко прижимаясь друг к другу и продолжли целоваться. Через некоторое время я почувствовал, как ее дыхание участилось, а затем она издала легкие вздохи, которые превратились в стоны. Мое собственное возбуждение нарастало, и я начал ускорять толчки, пока она не выгнула спину, не вскрикнула и не кончила, вздрогнув. Я продолжал пульсировать в ней еще минуту или две, прежде чем присоединился к ней в собственном оргазме.
Пока мы лежали там, каждый изо всех сил пытался …