-Митан! Митта микала орибе таханата авой!
-Он просит тебя быть нежным, ты первый мужчина, который берёт его туда.
Одна бровь гиганта иронично приподнялась.
-Тогда мне жаль, что это происходит с помощью пальца. Если он не хочет, оставим эту затею.
-Аши, тэллуп канн келеп нитари ап-наар?
-Эке! Орибе таханата авой!
-Он хочет, чтобы это сделал ты!
Гигант усмехнулся и слегка надавил, при этом бережно поглаживая по выгнутой эльфской спине.
-Ты пробовала семя своего брата?
-Да, мы радовали друг друга порой.
-Развратные остроухие существа. Не упусти его излияния сейчас.
Эльфка нагнулась под торс братца и припала к его маленькому стерженьку. Медленно, но верно, мизинец штурмовал девственный сфинктер, Самсон не торопился, выводил кончик пальца раз за разом, чтобы в следующем штурме продвинуться немного дальше, при этом Иллиам, нарушая все священные запреты, все табу на кровосмесительные связи, ласкала женоподобного брата со всей нежностью любящей сестры. Сам Ашуин принимал ласки сестры и гигантского любовника, попеременно вскрикивая, всхлипывая и постанывая. Он вцепился в придаток Самсона, будто ищя у предмета своего восхищения сил, при этом ему было и больно и приятно, он чувствовал, будто им обладают ещё больше, чем раньше, и это делало его похожим на сестру, которой он всегда так восхищался. Палец Самсона вошёл до середины второй фаланги, стенки прямой кишки эльфа обхватывали его столь крепко, что когда гигант вытаскивал палец, зад юноши жадно засасывал его обратно. Самсон нащупал, что искал и стал со всей осторожностью, доступной столь огромному и сильному существу, массировать выбранную точку. В это время Иллиам удивлённо подумала, что ветвь её брата стала будто… больше! Совсем немного, но такой большой и твёрдой эльфка никогда её не видела! Ашуин прерывисто застонал от наслаждения и излил семя сестре в рот. Тщательно почистив брата, она вынырнула из-под его живота, и юноша смог расслаблено улечься на широкий мускулистый торс танелонца. Он сладко нежился после экстаза, но основание чёрного придатка из своих объятий не выпускал, лишь лениво целовал гладкий безволосый лобок Самсона.
Эльфка прижалась к правой руке гиганта, после чего он осторожно обнял её, и Иллиам спокойно прижалась е его груди.
-Хозяин?
Гигант фыркнул.
-Едва ли я твой хозяин. Скорее любовник на раз.
-Нет, ты наш хозяин.
-Вы, долгоухие, очень цените свои жизни. Немудрено, всякому жаль потерять вечность. За прекращение вечности своего родича многие из вас тратили годы, выискивая убийцу. А если это был другой эльф, то и века проводили в скитаниях, чтобы так же беспощадно отнять его вечность. Так почему же твой хозяин так просто распорядился священными жизнями? Вашими.
Эльфка задумчиво вздохнула, слушая сердечный ритм танелонца. В её рту перемешались вкусы семени двух мужчин и она была достаточно порочна, чтобы ей нравился получившийся букет. Иллиам хотелось ещё той жирной вязкой спермы, исходящей из огромного прекрасного фаллоса, к которому прицепился брат… Но не время.
-Как и у людей… позор, конечно, проводить связи между нашими видами, но, как и у них, у нас жизни разных сородичей ценятся по-разному. Аристократ всяко важнее простолюдина или простого дворянина…
-Аристократы возведены на вершину общества очень давно, и единственная тому причина, что их предки были самыми сильными и умелыми лидерами своего времени. В течение эволюции видов совершенствовалась и аристократия, её уделом стало вести простонародье и, как и для любого другого сословия – производить. Только если кузнец делает подковы, а гончар лепит горшки, аристократ воспроизводит благородство. По идее, изначальной идее, аристократы должны воплощать пример лучшего разумного существа. Но, конечно, они этого не делают. Порочность присуща почти всем разумным, и она сильно развратила тех, кому люди, эльфы и частично гномы, доверяют свои судьбы. Никто из вас не может понять, что нельзя подчиняться потомку древней династии лишь потому, что он несёт ничтожную, разбавленную частицу крови того, кто когда-то действительно заслуживал поклонения. Вы привыкли, что надо поклоняться, почитать и служить, а тем временем вами правят те, кого по зрелому размышлению следовало бы утопить вместе со всеми потомками, чтобы не дать дефектным генетическим цепочкам шанс на выживание… Что такое, малышка?
Эльфка не могла признаться, что в определённый момент перестала понимать, о чём говорит дикарь с далёкого северо-востока континента. Его речи, сперва понятные, хоть и дерзкие, на удивление мудрые, но, несомненно, крамольные, были понятны, но потом зазвучали слова, которым нет место ни в одной книге, ни в одной просветлённой голове. Она не могли признаться само себе,что почувствовала себя глупым ребёнком, рядом с этим полузверем, пусть и прекрасным, пусть и неожиданно восхитительным, но полузверем!
-Ты… Ты просто не знаешь, о чём говоришь, хозяин мой! Твои речи несут смуту, как слова Йоригана аэн Хаволэ. Лорд Салсар очень важен для нашего народа! Если бы ты только понимал систему…
-Вашего общественного устройства?- в наполовину закрытых глазах танелонца мелькнул отблеск снисхождения.- О, я прекрасно знаю её. Восемнадцать высоких домов и ещё больше домов малых, вассальных. Каждым высоким домом правит лорд, а всеми лордами условно руководит Прозревающая, прямой потомок Той-Что-Прекрасней-Богов. Когда ей исполняется пятьсот лет, довольно нежный возраст, один из лордов становится её супругом, дабы следующая Прозревающая пришла в мир. Ваши правительницы, фактически, это единственные эльфы, способные умереть, ибо их век заканчивается с рождением следующей дочери. Череда бесконечных перерождений, призванных сохранить дар предвидения. Ну, а пока дитя растёт, оберегаемое всем государством, безраздельно правит отец-регент. Знаю. Твой бывший хозяин лорд большого дома и, наверняка, один из главных претендентов на руку новой, почти достигшей подходящего возраста Прозревающей, да?
-Да, это так,- призналась она.- Почти все прочие лорды уже были женаты на ней, кровосмешение недопустимо, только Салсар аэн Шиидхари и Вольтром аэн Массараши ещё не давали начало новой жизни. Я всего лишь телохранитель, моя бесконечность посвящена защите моего лорда и я могу ею пожертвовать, я прислуга, с которой не делятся секретами великие правители, но даже мне известно, что совет лордов разделился, два лагеря, по семь сторонников у каждого кандидата, ещё двое лордов попросту отказались принимать чью-то сторону и отстранились от дебатов…