— Чего тебе? — спросила она.
— Пуговицы… — неуверенно ответил Алик.
— Какие ещё пуговицы? — не поняла она.
— На бюстгальтере… Я застегнул только одну.
Анна Ивановна поняла его по-своему, как намёк на продолжение…
— На сегодня хватит. Хорошего понемножку. Что, понравилось? Ты мальчик крепкий, а я женщина слабая…
Алик смутился, и покраснел: он и в самом деле хотел застегнуть пуговицы, а на поверку оказалось, что тесный бюстгальтер — лишь повод, уловка генеральши, чтобы он помял её груди… И он на неё попался… Странно, тогда ему не было стыдно, а теперь — покраснел. Ну, да, сейчас его уличили в корыстных помыслах: то ли ещё раз побыть с генеральшей, то ли получить ещё полсотни… А тогда он просто выполнял приказ… Статья шестая… Чёрт знает что!
— Да не красней ты, пойди погуляй, ты заслужил отдых, — успокоила его генеральша, и погладила по голове, теперь уже точно, как мама.
— У меня нет увольнительной, — неуверенно сказал Алик.
— Скажи Пантелееву, пусть выпишет!
Пантелеев командовал прикомандированным к генеральской даче взводом. Алик пошёл в хозблок.
— Чего тебе? — спросил Пантелеев, явно подражая генеральше.
— Увольнительную, надо в город съездить.
— Уже? — вскинул брови Пантелеев, отчего лицо Алика залила краска.
Опять он продал себя ни за грош! Надо отучаться краснеть.
— Мне надо гантели купить, — солгал Алик первое, что пришло на ум.
— Не лги начальству! Тем более что у тебя это плохо получается. А гантели получи у старшины бесплатно.
Алик покраснел ещё больше, расцвёл, как розочка в июне.
— Учись сдерживать эмоции. Ты — солдат! И всё сумей принять: от поцелуя женского, до пули. И научись в бою не отступать, — процитировал чьи-то стихи Пантелеев.
Он открыл сейф, достал серую книжечку, аккуратным почерком вписал в неё фамилию Алика:
— На, только не потеряй!
Это было удостоверение, дающее право беспрепятственного передвижения по территории, подведомственной комендатуре Энской части.
Алик побродил по городу, сходил в кино, пообедал в кафе, и вернулся на генеральскую дачу. Ему некуда было пойти в незнакомом городе. В течение всего этого времени он готовился к встрече с генералом, обдумывал варианты своего поведения. Он понимал, что генеральша — не Полина Матвеевна, а генерал — не сосед по комнате в доме отдыха, от которого можно запросто уехать, без доклада, и не отпрашиваясь. Служба только началась, до дембеля два года, и не хочется терять это уютное гнёздышко. Ребята сейчас ползают по грязи, каждую ночь вскакивают по боевой тревоге, бегают по двадцать километров с полной выкладкой, а он разгуливает по городу, как курортник…
Анна Ивановна встретила его приветливо:
— Быстро вернулся. Тебе, верно, и пойти некуда?