— Да.
— Так в чём же дело?
Алик и сам не знал, в чём дело. Опыта общения с женщинами у него не было. Они его никогда не привлекали. Он вспомнил, какой стыд испытал, когда в восьмом классе заглянул девчонке под юбку, она это заметила, и ударила его портфелем по голове. Было ли ему тогда приятно? Пожалуй, да. Но больше с ним такого никогда не случалось. Разве только ещё за рулём грузовика, когда на его глазах водитель забавлялся с попутчицей. А всё остальное — как комсомольское поручение, которое в обязательном порядке надо выполнить, нравится оно или нет. Партия сказала — надо, комсомол ответил — есть!
— О чём ребёнок задумался? — отвлекла его от воспоминаний генеральша.
— Мне с ней было плохо, — откровенно признался Алик.
— А со мной?
Она впервые задала такой вопрос,раньше на эту тему они не говорили. Алик посмотрел в её ясные голубые глаза и уверенно ответил:
— Хорошо.
— Ты мне льстишь?
— Честное комсомольское!
— Ты хочешь меня убедить в том, что тебе приятней быть со мной, старой, жирной бабой, чем с молодой, красивой девушкой?
— Да.
— Но почему? Объясни мне, пожалуйста.
— Вы не лезете целоваться, обниматься, не лапаете руками, где не положено, не поучаете, не критикуете, не гадите в душу, если что не так. Не лжёте, что любите меня, не требуете объяснений в любви от меня, и обещаний жениться, не заставляете… трудиться до тошноты и изнеможения…
— Но я старая, дряблая развалюха.
— При чём тут это? Я же вас не на приёмы сопровождаю… И не в ЗАГС веду. Если по-вашему считать, то вас и парикмахер должен презирать за плохую причёску, и маникюрщик за то, что ногти отросли и лак отвалился, и врач за то, что простудились и, вот, чихаете… А я, как и они, всего лишь удовлетворяю одну из ваших потребностей. И уж если на то пошло, то парикмахер с большим удовольствием возьмётся стричь заросшего хипака, нежели вылизанного денди.
— Первый раз встречаюсь с такой необычной точкой зрения на отношения между мужчиной и женщиной.
— Это не отношения, а работа. И не между мужчиной и женщиной, а между мастером и клиентом… Я вам больше скажу… Когда я… вхожу в вашу… в вас… я чувствую только одно: мой… и ваша… ну, в общем, они будто специально созданы друг для друга, вот что главное. Всё остальное — антураж, не имеющий к этому никакого отношения.
— То, что ты чувствуешь, это не открытие. Так оно и есть на самом деле. Они специально друг для друга природой созданы. И не только у меня и у тебя, а у всех!
— Может быть оно и так… Только с другими я этого не чувствую… Может, из-за всех этих ахов, вздохов, облизываний, разговоров, стонов, главное как раз и отходит на второй план.
— А как же любовь?
— Не знаю… Я не знаю, что такое любовь… Может, когда полюблю, если это случится, изменю своё мнение, но не теперь.
— Ты действительно так думаешь? Хотя, да, ты же у нас никогда не лжёшь.
На следующий день Анна Ивановна послала Алика в город с поручением:
— Вот адрес, отвези пакет моей подруге.