Верочка обиженно хлюпнула носом вслед каскадеру. Легко сказать — не переживай. Еще легче — выспись. А ей, может, хотелось переживать. Ей, может, репетировать хотелось. Подольше, чтобы каждое движение, что говорится «от зубов» и « на автомате». А он взял и ушел. Обидно, блин.
А Дзаровский меж тем уже колотил в режиссерскую дверь, наращивая темп, звук и амплитуду ударов.
— Это че? — без всякого «здасьте» заявил он, протягивая в ладонях заспанному Петру Сергеевичу бумажные обрывки.
— Мусор, — мудро рассудил режиссер, — а что?
— Это ваша придурочная сцена № 280. Вы че снимаете — фильм ужасов, или порнуху?
Главный тяжело вздохнул и запустил Влада в номер.
— Садись, — махнул он ему на стул.
Померил шагами комнату, почесал лысину, сбегал за водой на кухню, предложил гостю.
— Тут такое дело, Влад Вася переписанную сцену показал сначала не мне, а продюссерше. И Светлана Арнольдовна (чтоб ей всю жизнь ежиков рожать) утвердила ее с первого же прочтения. Ничем тебе помочь не могу, она требует на просмотр даже рабочий материал. Я честно пытался воткнуть туда Горбунова, я даже был готов за свои деньги сделать этому обезьяну депиляцию, но все бесполезно. Держись, дружище. Она удвоила твой гонорар.
На последней фразе Дзаровский удивленно приподнял бровь. Удвоенный гонорар — это веская причина на то, чтобы согласиться.
— Вопросы есть? — спросил режиссер
— Только один, — честно ответил Влад, — где Вася?
— Вася попросился на неделю в отгулы. Во избежание и для лечения нервной системы. Иди, давай. После обеда начинаем. Да, твой номер свободен, я договорился.
Хотелось опохмелиться, но нельзя — после обеда съемки, а белобрысая стажерка не сводит с него туманных глаз. Хотелось длинно и витиевато выматериться, когда вспомнилась Инга и Артамоныч на кровати.
— Вера, — он набрал ее номер и совершенно не удивился тому, что ответ раздался после первого же гудка, — у меня к тебе огромная просьба
Побудем домостроевцами. Снабдив ее деньгами, Влад отправил девочку за носками, трусами и гигиеническими принадлежностями.
— На твой вкус, я тебе доверяю, — напутствовал он ее на дорогу.
А сам развалился на гостиничной кровати, задрав ноги на спинку.
Сигару, сэр? Не надо, я не курю.
Опять вспомнилась Инга. Золотая кожа, черные блестящие волосы. Женщина в самом расцвете ее сексуальности.
— Курва, — поставил он ей окончательный диагноз и рывком поднял с кровати тренированное тело.
Новым сценарием разжился у того же главного. После пятого прочтения в голове начала оформляться мысль.
«Рабочий материал, говоришь? Ну, Светлана Арнольдовна и Вася, я вам устрою на съемках Сашу Грей».
Радостная Верочка принесла покупки, бутылку лимонада и уже поскакала к себе готовиться к съемочному дню.
— Стоять, — Дзаровский цапнул ее за локоть.
Повернул к себе лицом, расстегнул пару пуговичек — Вера тут же залилась пурпуром — добрался до кружевного лифчика, потрогал руками то, что под ним, прошелся по бедрам. Ткнулся носом в шею, вдохнул запах, словно принюхиваясь. И отошел в сторону.