— А ты предложил ей пойти в свою комнату, когда она стала уж слишком настойчивой?
— Да, — уже не так уверенно ответил Владимир, видя все в несколько новом свете.
— Однако девчонка потащила тебя на улицу. Потому что она точно знала, что ее сообщнику будет гораздо проще воткнуть тебе кинжал в спину на улице, а не в закрытой комнате, где ты мог легко услышать его приближение! — я постарался сделать так, чтобы мой голос звучал достаточно холодно с одной стороны и достаточно поучительно с другой.
— Запомни раз и навсегда, братец, — продолжил наставления я, нагло пользуясь тем, что Влад притих, — свободные девушки никогда не запрыгнут просто так на твой член! Они хотят внимания, ласк, подарков! Они — не рабыни, к которым ты привык! Если женщина приступила к делу просто так, то она либо шлюха, либо мошенница, либо ей что-то от тебя нужно! — на последней фразе я слегка повысил голос, окончательно вогнав Влада в раздумья.
Прошло несколько минут, прежде чем братец пришел в себя. Отец послал Владимира со мной, чтобы он чему-то научился? Что ж, дипломатии я вряд ли его научу, а вот пару жизненных уроков дать могу. Например — не доверять людям просто так.
Влад перевел разговор на окрестные дома, сравнив их со столицей. Слово за слово, мы углубились в вопросы торговли и экономики. Вот же ж Шеготарское безумие! Сам то я считаю, что знаю довольно мало, но, по сравнению с братом, я чувствовал себя редкостным экспертом. Чему его там учит отец? Владимир весьма условно представлял себе будни торговца и я, как мог, развеивал его заблуждения одно за другим.
— Брат, у меня к тебе просьба, — сказал брат, когда мы уже подходили к поместью Хасков.
— Валяй.
— Можно я проведу переговоры? Я уже восемь раз слышал твою речь и выучил ее наизусть! — в голосе Влада чувствовалась мольба.
Я быстро прикинул последствия. Владимиру было семнадцать. Еще год и отец начнет весьма активно подбирать ему жену, однако парень до сих пор никак не проявил себя. Я догадывался, что он чувствует себя бесполезным. Ненужным. Даже, возможно, в большей степени, чем я. Я то по крайней мере всегда мог опереться на свой клинок, а Владу даже и спрятаться было не за чем.
В его возрасте я уже выступал на Арене. Получал первые призы и трофеи, набирался мужества и мастерства. А Владу даже не позволяли присутствовать за столом переговоров. Вермиррские демоницы… ну хуже то уже точно не будет.
Я, если честно, уже порядком подустал от провинции и, сказать по правде, готов был остановиться на ближайшем кандидате, у которого в глазах не мелькнет уж слишком явная алчность.
— Ну хорошо, — после минутного раздумья ответил, вызвав радостный порыв у Владимира. — Но если я перехвачу инициативу, не перебивай.
— Заметано, брат! — Влад действительно выглядел довольным.
***
Визит к Хаскам обернулся неожиданными известиями и последствиями.
Во-первых, мне хватило пятнадцати минут разговора с хозяином дома, чтобы понять — тут ловить нечего. У папаши было двое сыновей, стоящих друг за друга горой. И отец семьи, увидев это, решил поделить свое состояние между ними, согласно наклонностям каждого брата.
Старший, Максимилиан уже получил свою долю — гладиаторские казармы. Парню было двадцать семь и, судя по словам отца, он был весьма неплохим воином. Тренировал гладиаторов для выступлений на местных аренах.
А младший сын, двадцатилетний Борис, как раз постигал секреты умелого руководства винодельнями под прямым руководством отца. И, если уж быть честным, то паренек уже, по сути, год являлся реальным наследником семьи, проявляя умелую торговую хватку.
Влад вчера до самой ночи увивался вокруг Бориса, силясь переубедить его и принять предложение знатного семейства Катрегги, но, к сожалению, Владимир так и не научился применять простую арифметику в деле. На нашей винодельне Борис будет получать пятьсот, от силы тысячу золотых в год — разумную долю хорошего управляющего. Этого будет достаточно, чтобы привлечь к себе более-менее симпатичную жену, но и не более. А управляя пятью винодельнями, которые уже практически были в его руках, Борис будет грести по тридцать тысяч, а то и больше. Как я уже сказал — Я поднырнул под его клинок, перехватывая его руку чуть выше локтя. Мой собственный меч упал на помост. Я хотел полной победы. Показать парню значительное превосходство, а не просто ранить его самолюбие.
Пара коротких ударов по ребрам, не защищенным броней. Удар коленом по ногам. Еще один — открытой ладонью в грудь, выбивая Максимилиана из равновесия, роняя его на пол.
Парень грохнулся на спину с громким лязгом. Броня не помогает, когда противник обучен видеть и поражать незащищенные области тела. Я поднял свой меч и приставил его к горлу Максимилиана.
— Поражение или смерть? — тихо спросил я.
— Право, что за шутки, сир Александр, — рассмеялся Хаск, едва услышав мои слова.
— Это не шутки, — холодно отрезал я, не отводя взгляда от Максимилиана. — Ваш сын атаковал меня всерьез с намерением убить во время учебного поединка. Согласно кодексу воинов я предоставляю ему выбор — принять поражение или драться насмерть.