Я зашел в одну из малых зал и прошел на балкон, оперевшись рукой о перила и поставив ножны с клинком рядом с собой. Я ждал. Если я все сделал правильно, то большего от меня не требовалось. А если я где-то ошибся — то ничего не случится.
Место я выбрал еще когда праздник только начался. Усадьба Хаска была прямо таки создана для подобных событий. Множество комнат и залов, в которых легко можно было устроить самые разнообразные зрелища, отделив их друг от друга. Или слегка «потеряться», скрывшись с глаз.
Прошла пара минут, прежде чем позади меня раздались шаги. Стук каблучков по полу — женщина. Я стоял смотря в темноту.
— Вы задали моему брату неплохую трепку, — в голосе Ларисы слышалась легкая дрожь. Желание, похоть, нетерпение и боязнь, смешанные воедино.
— Ничего особо сложного для такого воина как я, молодая леди, — вежливо ответил я, по прежнему не смотря на нее.
Несколько шагов. Девушка оказалась прямо у меня за спиной. Я против воли быстро прикинул, как именно буду приземляться, если Лариса решиться столкнуть меня с балкона.
— Ваше… — начала было девушка, но осеклась. — Ваше воинское умение действительно достойно легенд, сир.
В голосе дрожь. Я легко улавливал легкий страх Ларисы. Она уже приняла решение, но замерла в одном шаге. Колебалась, чувствуя,повязка упала вниз.
Я вошел в нее плавно, неспешным движением, приносящим удовольствие и ей и мне. Ее влажная норка пылала от желания, источая благоухающий аромат. Я почти не выходил из девушки, лишь бросая ее тело чуть вперед, постепенно прижимая ее бедра к перилам.
Стоны лились из горла девушки рекою, легко затмевая еле слышную музыку. Я действовал грубо. Обходился с аристократкой как с обычной рабыней. Ни о чем ее не спрашивая и не пытаясь особо угодить ее желаниям.
Потому что я точно знал, что каковы бы ни были ее фантазии, ни одна из них мне не подходила. Я был твердо намерен затмить ее мужа и любых других мужчин, которые были у нее до этого момента. А для этого требовалось дать Ларисе то, о чем она не просила, но что принесет ей выразимое наслаждение.
Я прижал девушку к перилам. Ее грудь теперь висела над небольшой пропастью. Руками она пользоваться не могла, а я не намеревался давать ей отдыха. Резкость закончилась так же внезапно, как и началась. Я сменил ритм на медленные, тягучие движения, изредка ускоряя темп на несколько секунд.
Лариса качалась на волнах блаженства. Готов поспорить, что когда она пришла сюда, то рассчитывала совершенно не на это. Однако, девчонка получала наслаждение даже не задавая вопросов.
Где проходит грань между тем что можно, а что нельзя? Для рабыни этой грани просто не существует. Если Хозяин пожелает, то он может оттрахать девчонку хоть перед императорским дворцом, при всем собравшемся люде. И никто ему и слова не скажет.
А для аристократки? Устои нашей страны четко диктовали право наследства, оставляя решающее слово за главой семейства. Девушки могли унаследовать все состояние семьи, однако мало кто отнесется к женщине серьезно и будет вести с ней торговые дела. Без мужа женщина была почти бессильна.
А потому аристократок выдавали замуж в возрасте от шестнадцати до восемнадцати лет. Предварительно научив девочку получать от мужчины то, чего она хочет. Проще говоря — аристократок специально обучали трахаться так, чтобы у мужа искры из глаз летели и он был согласен пойти на некоторые уступки в пользу семьи своей жены.
Лишь одно можно было сказать наверняка — с аристократкой никто и никогда не будет обращаться так же, как с рабыней. А я делал именно это. Готов поспорить на сотню золотых, что собственное бессилие Ларисы приводило ее в неистовство. Одновременно и ярость и похоть смешались в ее сознании. Даря ей новую и весьма необычную грань наслаждения, о существовании которой девчонка раньше не подозревала.
По ее стонам я понял, что Лариса опять подошла вплотную к грани вспышки удовольствия. Которая эта уже по счету? Четвертая? Или пятая? Я, если честно, не считал. Сомневаюсь, что ее муж мог подарить ей хотя бы две таких вспышки за раз.
Я воспользовался ее расслабленным состоянием и, обвив рукой тонкую талию Ларисы, слегка приподнял ее тело, с особой интенсивностью насаживая ее мокрую щелку на свой член.
Ощущение было весьма приятным. Я чувствовал, как мой член сжимает ее влажная норка. Девушка слегка потеребила ногами в воздухе, пытаясь нащупать хоть какую-нибудь опору. Послышался едва слышный удар — Лариса стукнулась ногой о перила. Девчонка с изрядным запозданием додумалась закинуть ноги назад и обхватить мои бедра.
— Ты будешь хорошо себя вести? — еле слышно шепнул я на ушко Ларисе.
— Да! — из горла у девушки вырвался стон, когда я чуть-чуть опустил ее тело вниз, всадив свое достоинство до упора. — Да… да… да — пошли бессвязные стоны.
Я отпустил руки Ларисы и обхватил этой рукой ее горло, подняв девушку и прижав ее спиной ко мне. Лариса висела, вцепившись руками в мою руку, в то время как я, слегка откинувшись назад, легонько покачивал на весу ее тело.
Девушка сдерживалась несколько минут, но потом сразу же сорвалась на весьма громкие стоны, совершенно забыв об окружающем мире. Я же наслаждался ощущениями, стараясь не качать девицу слишком быстро, чтобы не кончить раньше времени.
Однако, это чувство, хоть и медленно, все же подступало вплотную. Я отстранился за несколько секунд до этого, поставив Ларису на ноги. Нужно было сменить позу, а лучше взять небольшую передышку, чтобы не финишировать.