— Спасибо, господин, — благодарно кивнул стражник и отправился к рабам, уже успевшим оттащить паланкин метров на двадцать.
— Ты, узнай сколько до начала игр. Найдешь меня в главной зале, — отдал приказ Лиск. — А ты со мной, — Хозяин махнул оставшемуся стражнику и отправился внутрь.
Я заняла свое место слева от Лиска, а стражник встал справа. Хозяин прошел шагов десять и привычно запустил руку под подол моего платья, тут же сжав ягодицу. Он всегда вытворял нечто подобное во время прогулок. И далеко не всегда это было приятно. Сексуальные предпочтения Лиска весьма сильно видоизменялись в зависимости от его настроения.
Но сейчас я во все глаза оглядывала округу.
На улице я успела посмотреть лишь несколько зданий, с виду слегка обшарпанных, да высоченную стену Арены, украшенную красивыми статуями из белого мрамора. А внутри картина разительно отличалась.
Здесь не было места обшарпанности. Все было вычищено до блеска. Под ногами темный кафель, на стенах — золотистый орнамент. Повсюду стояли статуи, изображавшие воителей.
Проход в следующий зал. Просто громадный! Тут бы поместилась большая часть поместья, в котором жил Лиск! На стенах — гобелены и портреты каких-то людей в богатых одеждах. Рядом — статуи обнаженных красавиц. А у дальней стены непонятно каким образом струился небольшой водопад!
Лиск встал около одной из статуй и выглядывался в зал, когда подошел стражник.
— Половина ложи для знати уже заполнена, — сказал он. — Прибытие Императора ожидают где-то через полчаса.
— Старый импотент как всегда опаздывает, — вполголоса хмыкнул Лиск. — Узнай, не занял ли свое место в ложе господин Катрегги и возвращайся.
— Слушаюсь, господин, — стражник снова растворился в толпе.
В то время как мой Хозяин стал неспешно обходить зал, вглядываясь в лица. Я понятия не имела, кто такой Катрегги и зачем он понадобился Лиску. Хотя, как мне казалось, я довольно неплохо осведомлена обо всех делах Хозяина. Несмотря на то, что мне не разрешалось показываться на глаза посторонним, я всегда была рядом, стояла за дверью, ожидая, пока господин меня позовет. И много чего слышала. И еще больше, когда гости уходили. Слышала мысли Лиска, которые он не особо то сдерживал. Узнавала, что на самом деле он думает о своих «деловых партнерах», как он к ним относится.
Я без труда отличала рабынь в этой толпе. Нам запрещалось носить платья аристократов. Вся одежда рабынь должна была быть обтягивающей, а на шее должен быть ошейник. И хотя некоторых все же клеймили, таких было не так уж и много. Красивая и покорная рабыня — хороший товар, так что мало кто решался поставить пожизненное клеймо, заранее рассчитывая продать ее, когда придет время.
Хотя я, в общем то, впервые видела рабынь, которым посчастливилось попасть в благородные и уважаемые семейства. Их одежда была, мягко говоря, весьма фривольной. Не на всех, конечно, но на большинстве. У кого был полностью оголен верх, у кого низ. Некоторые так и вовсе ходили в каких-то странных нарядах из металлических колец, совершенно не прикрывающих красивых тел.
даже не вошел в возраст. Красная лента выдавала во мне профессионального воина, а отсутствие страха в моих шагах, уверенность на лице заставила их колебаться. Хорошо. Я собирался превратить их неуверенность в осторожность, а затем и вовсе в страх.
Они выстроились полукольцом, в центр которого я направлялся, поставив по середине бородатого мужика со щитом, на котором был намалеван корабль. Я уже обратил внимание, что два из четырех щитов имели одинаковое изображение — какое-то копытное животное и теперь мне было жутко интересно, случайность это или же нет. Насколько я знал, северяне жили племенами, время от времени воюя друг с другом, на чем можно было сыграть.
Я рассчитывал на свое оружие. Северяне вообще не особо привычны к копью. Вот только у меня в руках было отнюдь не копье.
Заморская диковинка, о которой даже в наших краях мало кто слышал. А уж как ей пользоваться, знали вообще всего несколько человек во всей Империи. Полутораметровое древко, обитое металлом, с изогнутым полуметровым лезвием на одном конце и острым, но коротким шипом на другом. Звалось это чудо «нагината» и, честно признаюсь, я просто влюбился в это оружие, когда в свое время увидел его в деле.
Краем глаза я заметил, как строй северян чуть изогнулся, беря меня в кольцо. Публика в ужасе притихла, уже видя перед глазами мое окровавленное тело. Сзади раздался гортанный голос. Смысл слов я не понимал, а вот удивленную интонацию чувствовал отчетливее некуда.
Перевод мне и не требовался. Кто-то из них обратил внимание на необычность моего «копья», а значит, время для промедления окончено.
Я рванулся в сторону, одновременно с тем выкидывая нагинату вбок отточенным движением. Лезвие скользнуло по ноге одного из противников. Перехват рукояти обеими руками, резкий проворот и вражеский топорик отлетел в сторону от моего тела, вместе с владельцем, пытающимся удержать его в руках.
Я нанес удар локтем по щиту, отвлекая противника от меня, заставляя его закрыться, а сам тут же нанес удар шипом в его ступню. Мужик пронзительно завизжал, пытаясь отступить. Щит он при этом поднял уж слишком высоко. Я тут же провернулся на месте, перерубая лезвием обе ноги, и тут же, оперевшись на щит бедолаги и повалив его на землю в процессе, перепрыгнул через него, моментально выйдя из окружения, пока меня не зажали.
Маневренность — вот ключ к моему выживанию. Быстрые движения, стремительные и безжалостные атаки и столь же шустрое отступление.
Я окинул поле боя взглядом, оценивая нанесенный мною ущерб. Один с перерубленным сухожилием, ходить он вряд ли сумеет, да и прямого удара уже не выдержит. Второму я наполовину отрезал ноги, этот вообще не жилец, дай ему полчаса и истечет кровью до смерти. Остальные же настороженно и слегка испуганно переглядывались, совершенно не стремясь подойти ко мне на расстояние удара, покрепче сжимая свое оружие.
Публика взревела от восторга. Во всей этой какофонии я даже и не мог разобрать отдельные голоса, да, впрочем, и не пытался. Я был немного занят, прикидывая свои дальнейшие действия, пока северяне подарили мне полуминутную паузу.