— Как покраснел, — с улыбкой сказала Юля, — Да, да, Дима. Таких, как ты – кто писает в постель.
Наташа принялась щекотно мазать меня кремом.
— Ох, как мы боимся щекотки, — засмеялась она, скользя пальцами по моей мошонке.
— Ага, так дрыгает ногами, — улыбнулась Юля.
Слушая, как возившиеся со мной девушки принялась обсуждать, где у меня самые щекотные места, я с обидой понял, что Наташа, как и большинство предыдущих медсестер, попросту дразнит меня щекоткой.
— Самое щекотное место у мальчишекобычно вот тут, за мошонкой, — улыбнулась Наташа, — Смотри, даже дотронуться нельзя — сразу начинает вырываться.
Наташа принялась перебирать пальцами у меня за яичками, заставив меня задрожать от нестерпимой щекотки.
— А еще он не любит, когда легонько проводишь пальцами сразу по двум яичкам, — добавила она.
— Хватит дразнить мальчишку, — недовольно сказала Юля, — Сама его держи. Он от твоего щекотания так вырывается.
— Хорошо, — нехотя согласилась Наташа, — Сейчас одену ему пижаму. Только сначала обернем между ножек марлей.
— Правильное решение, — с улыбкой кивнула Юля.
Вынув из ящика стола большой кусок марли, Наташа ловко сложила из него толстый треугольник.
— Я тоже своему такие треугольные подгузники складываю, — заметила Марина.
— Ага, настоящий марлевый подгузник, — улыбнулась Катя, — Как у грудного.
— Ты б его еще запеленала, — шутливо предложила Вика.
— И чепчик не забудь одеть, — добавила Аня, — Чтоб все было, как у грудного. Подгузник, пеленки, чепчик…
— Соска во рту уже есть, – сказала Оля и все дружно засмеялись.
Попросив Юлю поднять мне попу, Наташа подсунула под меня марлевый подгузник.
— Писюнчик вверх, как положено, — улыбнулась она, задрав мне письку.
Мамы малышей тихонько захихикали, вогнав меня в краску.
— Что, действительно положено всегда нарправлять вверх? – поинтересовалась Оля, — По-моему все равно, куда у мальчишек писюнчик смотрит.
— Я своему никогда вверх не направляла, — улыбнулась Вика.
— А мне медсестра из нашей поликлиники сказала обязательно задирать писульку вверх, — заметила Марина.
Плотно запахнув со всех сторон марлевый подгузник, Наташа скрепила его концы булавками. После этого она не без труда натянула поверх марли мои пижамные штаны.
— Слезай! – сказала Наташа и помогла мне слезть со стола, — А теперь марш в постель!