проскочила последний сантиметр до моего члена и крепко сжала его, посылая ударные волны удовольствия через мое тело. Наши языки дразнились, двигаясь по губам друг друга, а мы стонали и дрожали в объятиях друг друга…
Я был таким возбужденным, как никогда в своей жизни. Этот ноющий голос в моей голове звучал так, будто кричал на меня со дна океана.
Но, тем не менее, я все еще мог его слышать.
— Тами, прости, — сказал я, осторожно освобождая ее от моих рук. — Я не могу этого сделать. У меня есть девушка.
Тами с силой прижалась ко мне, отчаянно целуя.
— Я ей не скажу, — сказала она.
— Это не только… это не те отношения, которые я хочу. Я не хочу быть такого сорта мужчиной.
Боже, она была чертовски великолепна, глядя на меня такими широко раскрытыми глазами. Ее обнаженная кожа почти светилась в мягком мерцающем свете.
На глазах Тами навернулись слезы. Она спокойно натянула топик и скромно скрестила руки на груди.
Я попытался ободрить ее, обняв за плечи, но она сердито отмахнулась.
— Мне жаль, я…
— Не говори со мной, черт возьми, — прошептала она. Прежде чем я успел ответить, Тами убежала в свою спальню и заперлась.
Блядь! Я рухнул на диван, мой член все еще сердито пульсировал под тканью моего нижнего белья. Как, черт возьми, я собираюсь все исправить? Что мне сказать Соне? Что случится завтра на работе?
У меня оставалось еще восемь недель, до того как Соня переедет на Запад. Пятьдесят пять дней пребывания с Тами и Клэр. До сих пор я прожил только один день — двадцать четыре вонючих часа!
Это будет самое длинное лето в моей жизни.
Глава 2. Ё моё!
Когда взошло солнце, Клэр встряхнула меня и кратко сообщила, что пришло время убираться из их квартиры. Я метался по своему новому жилому комплексу — все еще в нижнем белье — пока, наконец, не выследил смотрителя здания и не заставил его открыть мою входную дверь.
Электричество опять включилось, и мой мобильный телефон был заряжен и смотрел прямо на меня. Три пропущенных звонка от Сони. Я чувствовал себя ужасно. На мгновение я подумал о том, чтобы поднять его и перезвонить ей прямо здесь и сейчас, но она, вероятно, спала, а я до сих пор не понял, с какой стати мне ей что-то объяснить.
Я не позволил ЭТОМУ зайти далеко, но все же, предал доверие моей подруги. Впервые в жизни я был в какой-то степени неверен, и это убивало меня изнутри.
Я знал, что должен все рассказать Соне. Никакого увиливания, чтобы представить себя жертвой. Но это произойдет позже, когда мы сможем поговорить по-настоящему. В настоящее время я отправил ей краткий текст, объясняющий отключение электричества, и пообещал позвонить после работы.
Которую отсосал.
В течение первой половины дня Клэр едва замечала мое существование, всегда находя что-нибудь невероятно актуальное, чтобы занять себя всякий раз, когда я пытался объяснить, что произошло. Она была профессиональной, но пренебрежительной.
Тами, с другой стороны, просто пыталась меня совсем избегать. Я причинил ей боль, большую чем думал, и она казалась слишком смущенной, чтобы даже смотреть мне в глаза. Поскольку я не мог поговорить с ней из-за всех других людей в офисе, у меня появилась блестящая идея написать ей сдержанное письмо с извинениями, объяснив, что считаю ее великолепной, и мне было так жаль, что я обидел ее.
Она бросила его в корзину для мусора, даже не читая.
В тот день я провел в офисе около десяти часов, и каждая секунда была такой неловкой, что это было похоже на десять недель. Когда вечером я, наконец, вернулся домой, то достал телефон и позвонил Соне.
— Я люблю тебя, — начал я просто. Мой голос сказал ей, что что-то не так.
— У тебя все нормально? — спросила она.
— Нет, не совсем. Я… позволил кое-чему случиться. Чему-то действительно глупому. И должен рассказать тебе об этом.
— О чем ты говоришь?
Каждое слово требовало от меня огромных усилий, словно я толкал в гору камень.
— Тут есть… на моей новой работе… эти две женщины. Прошлой ночью я…
— Прошлой ночью ты ЧТО?
— Одна из них как бы подкатила ко мне, и я не оттолкнул ее, когда был должен.
Была долгая, мучительная пауза, пока Соня собиралась с мыслями.
Наши отношения были отличными. Через пару месяцев она должна была переехать ко мне. Через год мы оба знали, что я, вероятно, куплю ей кольцо. Что, если мое поведение вчера вечером повлияло на все это?
— Как далеко все зашло? — наконец, спросила Соня.
— Вторая база.
— Что за хрень — «вторая база»? Это как минет или что-то в этом роде? — огрызнулась она.
— Что? Нет! Это… ну, ты знаешь, вторая база. Первая база — поцелуй, вторая — лапать девушку, третья…
— Так ты провел всю ночь, общаясь с какой-то случайной девушкой и хватая ее за сиськи?
— Нет, это было всего пару секунд, затем я остановился. Клянусь.
Она заставила меня пройти через еще одну из этих ужасных пауз.
— Ты клянешься, что это все?
— Я клянусь! И обещаю, что это никогда не повторится.
— Это так чертовски неубедительно, Майкл.
— Я знаю, детка, я так… — Она повесила трубку. — … сожалею.
Остальная часть недели прошла со скрипом почти таким же жалким образом: Клэр и Тами отказывались разговаривать со мной, а Соня отказывалась отвечать на телефонные звонки или на электронные письма. Я так боялся потерять ее, что даже подумывал о том, чтобы улететь обратно на восток, чтобы лично увидеть ее, но в конечном итоге согласился, что она не разговаривает со мной, потому что не хочет. Увеличение моего жалкого кредитного лимита на покупку авиабилета этого не изменит.
Мне пришлось провести ту первую неделю, выходя на улицу, пытаясь прочувствовать город, найти новых друзей и построить новую жизнь. Но, честно говоря, все было так странно, что мне не хотелось покидать свою квартиру. Поэтому вместо этого я сделал уборку и распаковался, организовал все свое дерьмо, а затем опять сделал полную уборку. Я заполнял свое свободное время, обнаружив, насколько ужасны большинство телевизионных шоу, когда смотришь все их лично.
Когда наступила суббота, и я понес свою грязную одежду вниз по лестнице в общественный прачечный автомат, то наткнулся на Клэр, перекладывающую кучу мокрой одежды в сушилку. Мы оба неловко замерли при виде друг друга.
Мы были наедине. После четырех дней отказа этой женщины поговорить, я, наконец, загнал ее в угол. Наконец-то появилась возможность объясниться:
— Клэр, пожалуйста, просто выслушай меня.
— Нет необходимости, Тами мне рассказала, что случилось. Честно говоря, я ожидала от тебя большего.
— Я знаю, я знаю, мне очень жаль, что все вышло из-под контроля. Но я должен был это остановить, прежде чем мы пойдем дальше. Я не хотел, чтобы кто-нибудь пострадал.
Она нахмурилась на меня и покачала головой.
— Нет, просто ты не хотел, чтобы пострадал ТЫ. Слушай, я уважаю, что ты — не тот мужчина, что трахается за спиной своей подруги, но я сказала тебе — Я СКАЗАЛА ТЕБЕ — что Тами была в уязвимом положении, а ты все равно злоупотребил ею.
— Вау, эй, я не использовал ее! Это она соблазняла меня! Я никогда не делал ничего, чтобы заигрывать с ней!
— Ты точно знал, чего она хотела, и не сделал ничего, чтобы не поощрять ее. Ты позволил ей флиртовать с тобой всю ночь, потому что твое эго ласкало, что какая-то горячая цыпочка положила на тебя глаз.
Клэр подошла ко мне, ее ледяные голубые глаза вспыхнули гневом:
— А потом, в самый неподходящий момент — когда она была возбуждена и счастлива, что кто-то влюбился в нее, впервые с момента ее расставания, — ты оттолкнул ее. Ты хоть представляешь, каково это?!
Я посмотрел на свои ботинки.
— Наверное, нет, — вздохнул я.
— А ведь есть и другие люди, — задохнулась она, сдерживая …