— Что ты любишь делать с мужчинами? — спрашиваю я ее на ухо. — Так?
Я киваю в их сторону. Серж, стоя на коленях, нежно ведет языком по внутренней стороне ноги Татьяны, ее глаза закрыты, пальцы побелели.
— Тогда просто подожди, — шепчу я в самое ухо. Я оставляю ее ухо и беру плетку.
— Мы нравимся тебе? Тома, не молчи. Ну скажи «нет»!
Ее живот вздрагивает от удара плеткой.
— Скажи «нет! Ну, скажи, что «нет»!!
Я бью, пока не слышу за ее криками криков Татьяны. Я откидываю плетку… Я приглаживаю ее растрепавшиеся пряди:
— Ты очень красива и ты мне нравишься.
Татьяна уже упала на четвереньки, и он лижет ее сзади.
— Тебе нравится так? — спрашиваю я, раз ее сердце замирает от дрожащих похотливых ножек Татьяны.
Я медленно закрываю ей глаза черным шелком, затем выдавливаю гель на ее живот. Она лежит передо мной и гель вздрагивает. Она ничего не видит, но чувствует, как гель, ласкаясь, опускается все ниже… Я вкладываю ей в руки одну из захваченных с собой игрушек. Ее рука вздрагивает от неожиданности и новизны. Я опускаюсь на пол, забросив руки за голову, закрывая глаза и слышу ее постанывания. Позже меня не удивляют уже ее крики испуга и наслаждения под телом Сержа, хотя вначале он движется мягко, вдруг резкий толчок, потом медленный, потом опять… так он лучше ловит ждущее вздрагивание стенок… Но когда она открывает глаза и ловит на себе полупьяный взгляд женщины, ласкающей себя между бесстыдно раскинутых ног, что-то вдруг распускается внизу внутри, она старается вобрать его в себя как можно глубже. Татьяна видит, как ноги бьются в судорогах, из сосков текут тягучие капли, вот она что-то кричит, струя ударяет в нее, и она впервые так проваливается, так безнадежно…
Она очнется через несколько часов, одетая в роскошное английское белье, и встав, вначале совсем не узнает себя в зеркале.
Дверь отворяется и входит светловолосый мужчина. В нем все же есть что-то отталкивающее. Я лежу, как обычно, с поднявшейся плотью, и поэтому делаю попытку прикрыться краем простыни. Он разворачивает ко мне стул и садится.
— Скажи-ка, кто тебе больше нравится: моя жена или Жанна? О ком ты думаешь здесь?
Я внутренне делаю попытку не развивать эту мысль.
— Моя жена. Жанна — это уязвленное самолюбие и все остальное. Ладно. Поднимайся. Они сами разберутся.
«Макс?» — думаю я в обитом деревом коридоре.
В полутемном зале он выводит меня на самое светлое место посередине. Меня хорошо видно со всех сторон, особенно с тех кресел, где они обе сидят. Я прикрываюсь, но смешно что-то скрыть.
Жанна в прозрачной короткой накидке, в темных чулках. Другой наряд состоит из жакета и чулок. В углу дым от сигареты, у всех коктейли.
— Итак, — говорит Лия, — с кем из нас ты мечтаешь заняться любовью?
Она подходит и двумя пальчиками поочередно убирает мои руки.
— Красавчик, — она берется за головку, несколько светлых капель стекают к ее искусным пальчикам. — Вредно так долго быть возбужденным, ты знаешь? Кто тебе больше нравится. Ну, не огорчай меня. Тебе нравится, как я люблю.
Она оборачивается:
— Спроси у него или у нее. Выбирай меня, это их утешит.Под опущенными веками Жанны таится то, от чего можно сойти с ума.
— Ну что ж, я покажу, что умею, — Лия садится на корточки, широко разводит ноги… ее пальцы ухолят между губок, голова откидывается назад, тело отзывается на каждое их движение. В тишине слышно ее дыхание. Ее ноги сдвигаются и она падает на колени, спина изгибается и полузакрытыми глазами она ползет к Вадиму. Губы касаются твердой плоти, язычок поднимается вверх, потом весь ее рот заполняет вздрагивающее естество Вадима… Похоже, что это пот жжет мне глаза. Жанна поднимается, огонь камина лепит ее фигуру.