Чарли Две Рубашки был индеец из племени Нес-Пэйв. Его отец, дед, прадед, прадед прадеда, да и вообще все родственники владели всей этой землей так долго, что самое начало уже давно стерлось из памяти. Но пришли бледнолицые, убили бизонов, заманили в ловушку бобров и оттеснили народ Нес-Пэйв в маленький уголок их огромной страны. А затем, когда была найдена нефть, бледнолицые пришли снова и выгнали их даже оттуда.
Это было последней каплей. Но народ узнал законы бледнолицых, они боролись в судах и выиграли. Нес-Пэйв стал независимой нацией и заставил уважать себя. А благодаря нефтяным лицензионным платежам они получили достаточно денег, чтобы оставшимся Нес-Пэйв больше ничего не требовалось.
Семья Чарли и пять других законно обладали теперь миллионом акров кустарника и пустыни. Они не хотели для себя ничего … ничего, кроме МЕСТИ!!!
Два федеральных шоссе текло через их страну, машины по ним шли редко и здесь они стали мстить бледнолицым. В прошлом столетии бледнолицые похитили их землю и злобно нарушили их традиции, зато теперь они могли мстить…
Часть 1. Кожаное одеяло.
Чарли посмотрел вниз на белую женщину, работающую между его ногами. Они захватили ее около месяца назад. Первую неделю она обслуживала Родди Оленя, вторую — Майка Желтое Перо, а третью — Дождя Фреда, который и передал ее в полное владение Чарли. Но сейчас она работала безобразно медленно.
Когда-то она была задорной студенткой, но по дороге в колледж выстрел винтовки Родди пробил ее шину. Это и решило ее судьбу. Всего лишь пара шрамов от ножа Майка в тех местах, где он срезал ее одежду, да пара мучительных часов, когда она вместе с другими добытыми женщинами вдыхала коптильный дым дома Фреда, убедили ее, что она стала самой последней скво для этих индейских воинов. Родди прижег ее ягодицу клеймом, которое он получил от конокрадов год или больше назад, и она была их рабыней уже почти месяц.
Теперь она даже не думала о побеге. То-есть сначала она пыталась сделать это, и они позволили ее побегать вокруг целых два дня. Целых два дня днем она нагишом запекалась на солнце, а холодными ночами превращалась в кусок льда. Пока от жажды не пересох рот и она почти не сошла с ума.
Она уже совсем сломалась, когда они наконец решили позволить ей войти в теплый вигвам и возобновить что-то похожее на цивилизованную жизнь.
Жизнь студентки двадцатого столетия совсем не приспособлена к существованию охотника, живущего в дикой местности. Зато теперь она действительно была готова в любой момент раздвинуть ноги, встать в любую позу и удовлетворить этих парней так, как они только захотят. Вот почему за глоток воды она теперь по первому требованию сразу же показывала все свои органы их детишкам, отдавалась индейцам одному за другим, как на порноленте, и похоже, что ее единственной любовью в жизни стала любовь к красным членам.
Но теперь она работала безобразно медленно. На пресыщенный вкус Чарли она недостаточно быстро вылизывала языком его заднее отверстие, да еще и недостаточно глубоко туда забиралась. Он сказал об этом Майку, и они уговорили Родди расстаться с ней. Втроем они решили, что, хотя ее сиськи были совсем небольшими, они все-таки срежут с них кожу, слегка прокоптят и добавят к мягкому кожаному одеялу, сделанному из грудей всех предыдущих рабынь. Особенно интересно было на этом одеяле разглядывать различные соски и ореолы вокруг них. Рассматривать и сравнивать их по размерам, цветам и оттенкам очень нравилось и взрослым и детям.
Но Майк сказал, что кожаное одеяло плохо держится на стенке вигвама и предложил проткнуть ей соски и вставить туда кольца, а кожу с сисек потом пришить к углам одеяла, которое тогда удобно будет вешать. Это всем понравилось. Так что она еще на недельку, пока проколотые соски заживут, задержалась у Чарли. К кольцам потом пристегнули цепочки и детишкам, да и взрослым нравилось дергать за эти цепочки вверх и вниз, водить ее по поселку на привязи, как собачонку, а потом привязывать к изгороди. Это было особенно смешно, пока соски еще не зажили, потому что она при каждом резком движении взвизгивала, как настоящая собака, которой наступили на лапу.
Чарли переменил позу и стал изо всех сил сжимать левый сосок, а потом выкручивать кольцо в правом, заставляя ее глубже, до самого горла насаживаться на его член, но она стала сопротивляться. Она все еще надеялась взять вверх над этими красными ублюдками, может быть даже соблазнить одного из них, чтобы спастись и отомстить за унижения.
Чарли управлял движениями ее головы, ухватив пальцами ее длинные черные волосы. Скальп с этими волосами скоро будет повешен на шесте его вигвама, поскольку он первым увидел ее, наблюдая за шоссе. Родди же потребовал скальп ее с лобка, ведь именно он первым ее попробовал. Так что она теперь украсит их вигвамы, и так будет со всеми их врагами…
Мысль об этом так возбудила Чарли, что он выстрелил в ее горло раньше, чем хотел. В этом она тоже виновата! Так что именно сегодня вечером она будет скальпирована во всех местах!
За цепочки на грудях Чарли последний раз провел ее кругом по поселку и швырнул на землю около своего забора, чтобы в холодке она могла подождать своего конца. Вместе с Родди Чарли веревкой привязал ее голову к одному столбу, а к двум другим — колючей проволокой — ее широко раздвинутые ноги. Остались свободны только руки и грудные цепочки, упавшие на землю.
К ней подошли двое мальчишек лет 5-6 и засмеялись. Один из них присел рядом, засунул ей во влагалище толстую сучковатую палку и стал ее поворачивать. Она инстинктивно сжалась, хотя от этого стало еще больнее. Но он сильно ударил ее кулачком по лобку и велел приподнять таз и руками раздвинуть половые губы, чтобы ему было лучше видно. Другой стал тереть ногой ее грудь, стараясь ухватить пальцами кольцо на сосочке. Это ему удалось и он стал оттягивать ее грудь из стороны в сторону, а потом приспустил штанишки, велел ей открыть рот и стал туда мочиться. А после этого она должна была, забыв о боли в исцарапанном влагалище, улыбнуться и в благодарность за оказанное ей внимание тщательно вылизать детишкам маленькие членики. Это было последнее, что ей довелось сделать, потому что минут через 10 подошли мужчины…
Часть 2. Новые лошадки.
Хвастовство пьяно струилось в теплоте вигвама. Пили не только пиво, хотя самогон бледнолицые считали вне закона и вроде бы не стоило из-за него навлекать на себя слишком большие неприятности. Говорили о величии древнего народа Нес-Пэйв, в сотый раз пересказывали нынешние истории их пленников. Потом танцевали в честь всех своих умерших, чтобы оплатить их потерянные жизни, отнятые бледнолицыми. Пили за то, чтобы всем им отомстить, а потом за новое оформление шестов вигвамов, за дополнение кожаного одеяла новыми сиськами с кольцами, за то, что оно так удобно теперь висит…
Следующим утром из-за вчерашнего Чарли лечил похмелье. Что делали в таких случаях его предки? И было ли это из-за пива? Или самогон был дерьмовый? В следующий раз этот вороватый Гонсалес, который его приносит, получит хорошую взбучку.
Вдруг затрещал СВ-приемник:
— Чарли, ты слышишь?
Он схватил микрофон:
— Да, но у меня после вчерашнего жутко болит голова. Что ты увидел, Майк?
— На 1-м шоссе у меня целая куча лошадок. Поучаствуешь?
— Да …я — готов. Что касается Родди … он тебя слышал?- Чарли был уверен, что это раннее утро будет весьма забавным.