— Нет, нет, — остановила она жестом девушку, — на брудершафт!
— Ну, хорошо, — раскраснелась девица, — только один раз.
Они сплели руки и выпили до дна каждая свой бокал, затем поставили их на стол. Марина взяла в свои ладони лицо Юлии и страстно поцеловала её в губы, подозреваю с языком. Девушка не сильно трепыхалась, но когда поцелуй закончился, осторожно отодвинула Марину и, раскрасневшись попросила её не делать так больше.
— Господи, Юльчик, ты уже большая девочка и понимаешь, почему я это делаю. Неужели ты сама не хочешь этого? — завела свою песенку соблазнительница.
— Нет, Марина, извините, но я нормальной ориентации, я, пожалуй, пойду. Мне пора, спасибо за угощение, — посерьёзнев, твёрдо сказала большая девочка.
Похоже сегодняшних откровений мне не увидеть, загрустил я. Однако я плохо знал свою жену, а женщин в особенности. Жена тут же рассыпалась в извинениях, превратив свои откровенные поползновения в шутку. Она тянула время, алкоголь ещё не достиг своей кондиции.
— Может выпьем ещё по чуть-чуть? — предложила она.
— Нет, что Вы, спасибо, мне уже хватит.
Действительно лицо девушки вновь раскраснелось, она была полна решимости покинуть альков порока, и попыталась обойти жену. Та ухватила её за бёдра и чуть приподняв платье, тут же опустила его:
— Ты не носишь трусиков? — удивление прозвучало в голосе Марины.
— Что Вы такое говорите?! С чего Вы взяли? — Удивление отразилось на лице Юлии, — зачем мне это?
Следует заметить, что на сей раз, Юля отказалась от своего традиционного наряда и пришла в сильно обтягивающем, тоже открытом платье. Но если танго жены, отчётливо проглядывались сквозь ткань, то платье ученицы, создавало эффект отсутствия трусиков.
— Хорошо, хотите убедиться, что ошибаетесь? — сказала она, — я покажу, только обещайте, что отпустите меня.
— Обещаю! — твёрдо сказала Марина.
Затем она сама ухватилась за подол платья девушки и задрала его чуть ли не до пупа. На бёдрах Юлии была тончайшая полоска ткани, шириной чуть больше коробка спичек, цветом точь-в-точь, как платье. Марина поставила всё дело так, что Юля стояла лицом ко мне, а жена стояла спиной. Поэтому я отчётливо видел влажное пятно, расплывшееся на передке девушки.
— Ах ты дрянная девчонка, — внезапно взбеленилась жена, — ты же течёшь, как сучка! Мерзавка, не смей мне перечить!
— Зачем Вы, так со мной? — Чуть не плача, испуганно, пробормотала Юля, — Вы же обещали отпустить меня?!
— Ни за что в жизни! — грубо сказала женщина, — теперь не отпущу и не надейся!
— Но почему, почему? Что я вам такого сделала? Отпустите меня пожалуйста.
— Я солгала, потому что ты лгунья! Ты же хочешь этого, даже больше чем я!
Затем она сорвала платье с несчастной девушки. Той, только, и оставалось поднять руки вверх, чтобы помочь насильнице. Насильница, между тем, разоблачилась сама, демонстрируя свои трусики, которые, вероятно, были сухими.
— Ну, что скажешь? Кто из нас лгунья, ты или я? Хочешь меня! Ведь хочешь же, негодница!
— Хочу, — кивнула головой Юля и расплакалась.
— Ну, ну, не надо плакать, девочка моя. Всё хорошо. Всё хорошо, — успокаивала ученицу, готовая преподать ей урок. Нет не компьютерной грамотности, а урок розовой любви.
Я был просто потрясён. Нет я не возбудился. Меня поразило то, что Юля сама хотела этого, но стеснялась сказать.