— Близилось предновогодье. Давно это было в фиг его знает какенском годе. Кажись ещё при Сталине или при Брежневе?
— Степаныч! Ну, ты и стрелопут! При Сталине телевизоров ещё не было.
— Тады, ой. Значится при Брежневе. Варька достала меня тогда: давай купим, да давай. У Корабельниковых есть, и у Смирновых. А мы, шо лысые шоли?
Наняли такси по такому случаю. Машинёшка моя поломатая в гараже куксилась. Сначала заехали в виноводочный. Скока Варька не упиралась на своём настоял. Взял полъяшщыка.
— Куды тебе столько!? — загневилась благоверная, — ты, что всё рождество обмывать будешь?
— Водка, Варенька, в хозяйстве вещь необходимая. Является не только веселящим напитком, но и товарно-денежным знаком.
— Чевой-то ты на неё отоваривать собрался, Степаныч?
— Подключение телевизионного агрегата, — нашёлся я.
В магазине у нас приключился спор-раздор По поводу названия покупки. Варька упорствовала, что купить надо «Изумруд», потому, как под цвет её глаз подходит. Я же ратовал за «Рубин», из-за того, что винный напиток такой есть, хоть и плохонький и годится только для окраски соседских дверей, чтоб неповадно было по ночам песни по пьяни горланить, но алкоголесодержащее средство под названием «Изумруд», известно мне не было. Победила Варька, потому что пьянящий напиток оказался на 10 рублей дороже, вложенных мною в пол яшщика. Продавец не поддался на уговоры. Я хотел принести в жертву тройку фунфыриков, чтобы недостачу покрыть, но к счастью, тот оказался трезвенником.
Дома, я перво-наперво распочал беленькую, заливши себе в баки основополагающие писдисят граммулечек, приступил к водружению агрегата. Самое сложное было прикрутить паучьи ножки. К тому времени, я уже остаканился, пока Варька бегала в магазин за закуской. При первом включении телевизор работать отказался. Он шипел, как тая змея в цирке, свистел аки Соловей-Разбойник, но самого разбойника не казал. Добавив втихаря ещё соточку, ко мне явилась здравая мысля: «Тут и с бутылкой не разберёшься. Нужен телевизионный настройщик».
Сказано, сделано! Варька побежала звать Петьку из соседнего подъезда. Петька, мужик мастеровитый был. Кому утюг, или там электроплитку починить, это он зараз, а уж в телевизорах, верняк, разбирался. А хуч бы и нет? Пить в однуё глотку не привыкший я был. Сотоварищ в этом деле необходим, как журавлю лягушки.
— Степаныч, может цапле?
— Да ни один ли хрен? Тока вид сбоку. Это я аллегористическое сравнение такое применил для красивости слога. А ты, Юрок не зевай! Наливай ещё по писдисят.
— Так о чём это я. Ах да! Пришёл Петька, тоже клюкнутый основоположительно. Однако, не успевши порог переступить, задал наипервейший вопрос:
— Барышни и бояре, а где же, позвольте у вас спросить, антенна?
— А мы не в курсях? — залупоглазилась Варвара моя, — а что это такое?
— Ба! — Хлопаю себя по туполобью, а ведь истину глаголешь Петруччио! Как же я про такой заглавный анструмент забыл? Без неё точно не будет казать.
— Ох, и злыдень же ты Степаныч, — подбоченилась ненаглядница моя. Шож ты водки в первоочёрёдность прикупил, а не опосля покупки?
— А много водки-то? — закошоглазился Петруха.
— Нам хватит, — успокоил я корефана.
— Так с этого и следовало начинать! Шож вы молчали? Отдам я вам свою, всё равно бесхозная валяется, телевизор-то я намедни продал. За литряк думаю сговоримся
Сговорились, конечно. Прихватив пару фунфыриков, соседушка хищно лыбясь, скрылся с сердца вон и с глаз долой.
— А не амманет ворог акаяннай? — засомневалась моя супружница.
— Варюш, да ты шо! Он за стаканчик Московской, не токмо Родину, но и маму с братовьями и кумовьями продасть! А тут, поглянь, ещё скока?
Не прошло, как и пяти минут, явился сердешный. На нетвёрдых ноженьках тщетные попытки стал сотворять (видать дома приложился на предмет дегустации качественности напитка) Удалось ему воткнуть пимпочку в мамино гнёздышко телевизионное. рассказы о сексе Зачернел и забелел, тогда экран и голосом дикторши стал разъяснять погоду на завтра. Но не долго длилась наша очарованность предметом цивилизованности. Вертаясь назад, соседушка зацепился за паучинность ножек окошка в Мир. Они оба-два повалились навзничь. Петру ничего вроде, а Изумруд мигнув в последний раз своей каменнодрагоценностью, произнёс голосом Левитана сакраментальную фразу: «Началась великая отечественная война «. Что-то там зашипело по-змеиному, фукнуло и стало взрываться, источая дымную гарь.