Вася с досадой поймал себя на чувстве, которое испытывают почти все пассажиры по отношению к водителям — смесь робости и почтения. Конечно, если это не их личный водитель. «Выдавливать из себя раба надо. По капле», — с мрачной ненавистью подумал Вася: «Как завещал классик. Сука, ну кто он такой? Какого хуя? Приезжаешь в гости, ведешь себя вежливо, как в детстве учили. Вот наше слабое место — национальная вежливость и врожденная застенчивость»
Вася приготовился выдавливать раба, уперся покрепче ногами под бардачком, уцепился за ручку, вдохнул поглубже и истошно заорал.
— Ста–а–ять, блядь!
Хорошо, что уперся ногами, иначе раба выдавило бы вместе с ливером. Водителя бросило грудью на руль, «Фиат» прошел по пыльной дороге юзом и застыл чуть ли не поперек дороги. Завоняло жженой резиной. Водитель отлип от руля и ошеломленно посмотрел на Васю.
Вася медленно и величественно повернулся к обалдевшему погонщику «фиата».
— Ты чо, животное ебаное? Ты кем себя мнишь, а? Ты хули мне тут усами крутишь, мудрый сверчок? Ты знаешь кого, а главное — к кому везешь?
— Знаю, — по-русски ответил водитель.
— Мне ходжа Хаши что говорил? Чего обещал? Приезжай, дорогим гостем будешь. Сам увидишь, как у нас живут-встречают. Твоя помощь, говорил, очень нужна, ждем тебя, Вася, дни считаем. Хорошо. Я приеду, скажу, что все уже увидел, говна поел, что вертел я на хую такое гостеприимство, когда каждая мартышка за рулем из себя падишаха строит. Плюну и уеду. Только меня в аэропорт уже другой отвезет. На этой машине. Веришь?
— Верю, — сказал албанец.
— Тебя как зовут?
— Лека. Алик тоже можно.
— Музыку нахуй выключил, Алик. Свое окно закрыл. Едем быстро и гладко, перед спидбрейкерами притормаживаем. Не сразу перед ними, за два метра, чтобы зубами на торпеду бросало, а заранее плавно сбрасываем скорость.
— Перед кем? — водитель растерялся.
— Перед «лежачими мусорами». Которые поперек дороги из говна и асфальта сделаны. Понял?
— Понял.
— Тогда трогай.
Вася открыл окно со своей стороны, откинул сиденье до упора назад и вытянулся на нем, радуясь тишине и ветерку. Машина плавно тронулась и почти сразу остановилась.
— Приехали, — сказал усатый водитель.
— Бля, — сказал Вася.
***
Дом отличался от семейных фортеций, на которые Вася уже насмотрелся. Собственно, это был не дом — Васе, почему-то, вспомнился въезд на металлобазу, память детства. Распахнутые ворота, шлагбаум поперек них, будочка с охранником внутри, второй сачкует снаружи.
Вася вылез из машины, потягиваясь в суставах. Наклонился, разогнулся. Алик потрусил к будке охранника и принялся там что-то втолковывать, оборачиваясь и показывая на Васю. Затем кивнул охраннику, дал ему прикурить от китайской «Зиппо», и потрусил обратно.
— Заехать нельзя. Ждут тебя. Не пускают. Сейчас Беким будет из-за тебя, — сообщил водитель сразу все новости, озадачив Васю.
— Как это — ждут и
не пускают? За что нам будет беким? — поинтересовался Вася, предполагая в «бекиме» местную разновидность неприятностей.
— Тебя ждут, меня не пускают, — уточнил Алик, доставая из багажника Васин чемодан на колесиках и кофр с камерой. — А Беким к нам сейчас придет. Позовут его. Давай, пошли, я понесу.