— Блядун!
В этой ситуации она не находит ничего лучшего, как исчезнуть в спальне.
В угольном подвале
Гизела Ленца выгружает в изразцовую печь остаток кокса из пакета для угля и выходит с ведром из квартиры. Чувствуя себя посвежевшей и мурлыча песенку, она впри-прыжку сбегает вниз по лестнице. Сознание, что муж уже ушёл, придаёт ей дополнительную радость. В подвале она вынимает из кармана своего халата ключик, открывает им висячий замок и наваливается на деревянную дверь, а когда та открылась во внутрь, оглядывается вокруг, наклоняется и зачёрпывает ведром лежавший в куче кокс.
Сверху донёсся звук захлопывающейся двери.
Когда она собралась, было, покинуть подвал с наполненным угольным пакетом, то нос к носу сталкивается с появившимся как раз в этот момент из-за угла Фрицем Роггацем.
Доли секунды стоят они рядом, ошеломлённо уставясь друг на друга.
Фриц отстраняет порожнее пластиковое ведро и пристально и даже дерзко смотрит женщине в глаза.
«Он словно раздевает меня своими глазищами, по-хотливый олух», — едва успевает подумать Гизела, приот-крыв губы, чтобы сказать что-нибудь, как чувствует его теплые ладони на затылке и — совсем неожиданно – его игривый язык во рту.
Её кидает в трепет.
«Как же нежен он… И как свербит это?»
Языки находят друг друга.
Гизела закрывает глаза. Одни его пальцы щекочут ей затылок, большие же гладят её подбородок.
Она открывает глаза, узнаёт своё лицо в его зрачках, выскальзывает из его объятий и делает шаг назад. «А теперь самый черёд хлестануть его».
Едва задумано, тут же выполнено: Пум!
Он отшатывается и отталкивает Гизелу, схватив её за кисти рук, так что ведро с коксом грохается на каменный пол.
«Ой, что же это я делаю… Собственно, всё же было отлично… Жаль… Хайнер где-то бегает за чужими… Понятно, не отвали он, не стояла бы я сейчас тут перед искушением… Ну что ты скалишься на меня? Скажи же что-нибудь… Попроси прощения, что ли».
Между тем он, обвив её одной рукой, снова привле-кает её к себе.
«Нахал… чудовище … Ну, подожди, сейчас хватану тебя… Да … Как же ты горяч… А уж похотлив как…»
Полная возбуждения, видя чувственный взгляд муж-чины, его влажный рот, она пытается отклониться назад верхней частью туловища. И снова трепет пробегает по ней, когда его свободная рука, проникнув в вырез её халата, нащупывает там выпиравшую из бюстгальтера спелую плоть.
«Так можно и… Нет! Не стану я изменять!… По край-ней мере сейчас… Что же это со мной происходит только?.. Щекотно, но так сладко… Ну же, Гизела … владей собой! Ничего такого ещё не случилось. Такой нахальный. Что всё это значит? Видно, ходок он ещё тот… И должно быть очень я ему нравлюсь… Хайнер уже давно ничего больше не говорит о любви… Этот же дей-ствует здесь… Даже в подвале … Да, это насилие — почти, почти … Как … как он целует? Я вот-вот сломаюсь… Больше собой не владею… Чего ещё ждать от жизни?»
Такие мысли кружатся у Гизелы на грани подсознания в то время, как его язык играет её открытыми губами. Но вдруг все мысли куда-то исчезают. Только щекотание… щекотание, сладостное щекотание. И она, прижавшись к нему, пылко отвечает на его поцелуи.
«Спокойно, Фитти… не будь столь грубым! «
Фрица же мучительно переполняет следующее: «Она выводит меня из себя… Вот женщина! Дедушка Ваг-нер говорит, у неё нет мужиков. Мне нужно только ещё более разгорячить её, пока она не даст мне отмашку».
Пальцы мужчины, скользнув мимо бюстгальтера, заиграли на оголённой плоти живота, тихо и нежно тиская его.