Анюта была вне себя от ярости: «Негодяй! Да как он посмел! Мерзавец! Это просто немыслимо — вот так и прямо на работе, при всех!»
Ее дыхание было учащенным, руки сжимались в кулачки. В кабинете никого больше не было: молнии из ее глаз разбивались о стену, а проклятия грохотали лишь внутри ее маленькой головки. Тишину нарушали лишь часы и едва слышный через закрытое окно шум улицы. Прошло около получаса, пока Анюта немного успокоилась. Нет, она не смирилась с дерзкой выходкой одного из своих коллег, но хотя бы смогла найти силы, чтобы дойти до кулера и сделать себе чай. Ей было немного страшно, вдруг все повторится вновь, но жажда взяла свое — сделав десяток робких шагов по коридору и столько же обратно, Анюта вновь оказалась за своим столом, теперь уже с кружкой чая.
К своим почти тридцати годам Анюта считала себя умной, современной и разносторонне развитой. У нее было два диплома, несколько хобби и кот. Она ответственно относилась к своей работе ассистента менеджера и надеялась достичь в будущем сияющих карьерных высот, поэтому тихо сидела в своем кабинете и ожидала, когда ее преданность и усердие заметит руководство и повысит в должности сообразно заслугам. Если бы не этот чертов коллега…
Анюта росла с мамой и бабушкой. Будучи от природы маленькой и хрупкой, она не могла понять, как можно громко разговаривать, спорить с начальством и твердо настаивать на своем, совершенно не беспокоясь о чьих-либо невысказанных мыслях и ожиданиях. Она всячески избегала конфликтов, но в тайне была очень признательна, когда этот негодяй как-то при всех поставил на место одну зарвавшуюся начальницу, которая поступила с Анютой несправедливо. Но сегодня он же совершил неслыханную подлость по отношению к Анюте. Тоже при всех. Стоя рядом с кулером, ему всего стоило сказать «доброе утро», как маленькие Анютины грудки вдруг резко напряглись под топиком, а набухшие и заострившиеся сосочки стали невыносимо тереться об эластичную ткань.
Анюта стеснялась размера своей груди, которая лишь немного выдавалась вперед, как-бы намекая на свое наличие. Всего лишь «единичка» с розовыми сосочками, которые еще коническими холмиками выдавались вперед. Поэтому бюстгальтеры с поролоновыми вставками были постоянными атрибутами ее гардероба, обеспечивая уверенность в собственной внешности большую часть года. Но сейчас было жаркое лето и один из тех немногих дней, когда Анюта все же надевала обтягивающий топик под прозрачную блузку: в такую жару ее грудки невыносимо потели и прели под бельем. И ведь все было хорошо, если бы не позор, который она перенесла у кулера…
Допив чай и немного успокоившись, Анюта написала о случившемся Дашуне — недавно уволившейся сотруднице, с которой они общались, хотя и не были близкими подругами. Дашуня была очень милой блондинкой с хорошей фигуркой и красивой грудью; обсуждая мужчин-сотрудников, она как-то пыталась поделиться своей сексуальной фантазией относительно того самого коллеги, но Анюта поняла все буквально и решила, что этот мужчина пугает своим поведением бедную девушку. Дашуню это сильно позабавило — ее очень заводила идея секса на работе с мужчиной на десять лет старше, секса, где ей отводилась подчиненная роль. Затем Дашуня вышла замуж и уволилась, эпизодически переписываясь с Анютой. В этот раз их переписка затянулась. Заинтересовавшись происшествием, Дашуня просила все новых и новых подробностей случившегося, включая описание Анютиных ощущений. Когда дело дошло до обсуждения вопроса, как наказать негодяя за такую подлость, Дашуня (давясь от смеха) написала Анюте, что решить ее проблему должен сам виновник происшествия. Искупить вину, так сказать. При этом Дашуня думала вовсе не о высоких материях, вроде попранной чести и справедливости, а о своих играх с мужем, где она наоборот занимала доминирующие роли и «наказывала» мужа, чтобы потом «простить» его и позволить овладеть собой.
Анюта восприняла совет буквально и, поеживаясь от не оставлявших ее новых ощущений под топиком, отправилась на поиски своего обидчика. Влетев в соседний кабинет, она остановилась у пустого стола и начала беспокойно оглядываться вокруг в поисках неприятеля. Но его не было на месте. Соседка по комнате, корпулентная блондинка с томным взглядом, увидев обеспокоенную Анюту, сказала ей, что лучше пойти поискать в подвале, после чего снова вернулась к созерцанию монитора. Анюта рванула в подвал, боясь не застать там «этого негодяя», как она теперь его называла. Ей повезло — дверь комнатки, совмещавшей функции архива и склада ненужной мебели их отдела, была открыта и оттуда слышалась какая-то возня. Внутри находился мужчина вполне заурядной внешности около сорока лет от роду, который перебрасывал стоящие на полу коробки с бумагой с поддона в дальний угол, чтобы освободить проход к архивным шкафам. Она зашла в комнату и довольно громко закрыла за собой дверь. Мужчина обернулся, а потом продолжил свое занятие. Это еще больше разозлило Анюту, которая пришла восстановить справедливость, а не наблюдать за тем, как какой-то мужик бросает коробки с бумагой с поддона в угол, вместо того, чтобы вымаливать ее прощение.
— Вам не стыдно так вести себя?! Взрослый же человек, а все ищете слабых, чтобы обидеть! — Анюта говорила громко и отчетливо.
— У тебя что-то случилось? — Мужчина обернулся, скользнув равнодушным взглядом по девушке, и собрался снова вернуться к работе.
— Случилось?! Да вы посмотрите что натворили! Не смейте притворяться, будто это не вы! — Анюта еще повысила голос.
Мужчина еще раз внимательно посмотрел на Анюту и пожал плечами. Анюта обычно тихо сидела в своем крошечном кабинетике и не устраивала скандалов, тем более ему и по непонятному поводу. Для такого рода скандалов у него уже была жена и ее выступлений было более чем достаточно.
— Так что случилось? — на его лице мелькнула тень заинтересованности. — Какие могут быть претензии?
Вопрос мужчины вывел Анюту из равновесия. Обычно она так не делала и скорее попыталась бы убежать, но не сегодня! Она подошла практически вплотную и тихим голосом (как ей показалось с легкими нотками хрипотцы) сказала ему:
— Вы действительно этого не видите и все отрицаете?
Мужчина с некоторым раздражением посмотрел на Анюту сверху вниз и спокойно поинтересовался, что он должен увидеть и об отрицании чего идет речь.
Внутри Анюты что-то произошло, и это очень напугало ее. Вместо слез и желания куда-то убежать и спрятаться, она двумя руками подняла блузку и топик под ней до шеи и взглянув в глаза мужчине твердо произнесла:
— Вот! Теперь вы видите!
Мужчина был удивлен столь необычным поведением известной офисной скромницы и внимательно посмотрел на оголенный перед ним торс, после чего снова поинтересовался, что он должен увидеть.
— Грудь! Вы видите что с ней?! Это ваша работа!
Не сдержавшись, он оценивающе прищурился и хмыкнул:
— Грудь? Это точно не моя работа. Скорее к пластическому хирургу.
Снова удивляясь себе, Анюта пропустила обидную реплику и, продолжая удерживать одежду у подбородка продолжила:
— Вы видите, что с ней! И вы в этом виноваты! Этим утром!
Анютин напор удивил мужчину — обычно с его стороны требовалась некоторая настойчивость, чтобы девушки начинали показывать свою грудь. Да и размерчик он предпочитал побольше.
— Сегодня с утра я занимаюсь тем, что пытаюсь добраться до нашего архива и убрать в него накопившиеся за полгода документы. Не знал, что тебя это настолько возбуждает, — он усмехнулся. — В первый раз вижу подобную реакцию на коробку с первичкой и отчетами.
— Но вы… вы должны что-то сделать! Я не могу так ходить весь день. Сделайте что-нибудь, — в голосе Анюты зазвучали уже просящие нотки. Она продолжала стоять перед мужчиной и даже немного подвинулась вперед, так что ее соски почти касались его рубашки.
— А сама себе помочь не хочешь? — Дело-то нехитрое.
— Нет, — смутилась Анюта. — Вдруг кто зайдет. А еще Даша сказала, что это вы …