тебя снимки. Когда я попытался тебе позвонить, чтобы поговорить о них, ты разозлилась. Ты проигнорировала мои звонки. Я так волновался, что проверил записи с камер наблюдения… — ее глаза расширились.
— И нашел вот это, — сказал я и прокрутил ей первое видео.
— Рид, остановись! — крикнула она. — Выключи это дерьмо. Ты меня не понимаешь… Я была зла и пьяна. Все просто вышло из-под контроля.
— А что насчет второго раза? — спросил я. Я быстро перешел к той части, когда она кричала Рою, что ее киска принадлежит ему.
— Рид, пожалуйста, ты должен понять, — воскликнула она. — Это ничего не значило. Для нас это не угроза. Это — как твои гонки. Это просто то, что мне нужно было выбросить из головы.
— Это не угроза для нас потому, что «нас» больше нет, — сказал я. — Мэдди, я не могу быть с женщиной с этих видео. Она мне противна. Я думаю, тебе лучше остаться с родителями, пока мы все не уладим.
— Нет… Рид, прости! — закричала она.
— Мэдди, ты сделала свой выбор, — сказала я. — Возможно, для тебя это был правильный выбор. Но у нас все закончилось. Найми адвоката. Я постараюсь быть честным. Мы разделим все пополам. Возможно, нам придется продать дом. Ты не можешь его себе позволить, а я не хочу. Я видел здесь слишком много плохого.
— Но, Рид, мне очень жаль! — воскликнула она. — Ты не можешь просто попытаться простить меня?
Как обычно, вид ее в слезах тронул мое сердце. Невозможно кого-то долго любить и просто отключить все свои чувства к нему.
Я подошел к ней и обнял. Я долго стоял, просто обнимая ее.
— Мэдди, я люблю тебя, — сказал я ей, — и всегда буду любить.
— Значит, ты меня прощаешь? — спросила она. Я кивнул. Было слышно, как Нэнси выдохнула, когда я кивнул головой, и улыбнулась.
— Рид, ты должен простить также и Нэнси, — сказала она.
— Я сделаю это, если она сэкономит мне поездку и отвезет тебя в дом твоих родителей, — сказал я.
Она выглядела смущенной. Она посмотрела на Нэнси, потом снова на меня.
— Зачем мне ехать к родителям? — спросила она.
— Я обещаю, что ты пробудешь там недолго, — сказал я. — Просто достаточно для меня, чтобы найти дом, где остановиться и перевезти свои вещи.
— Рид, о чем ты говоришь? — улыбнулась она.
— На самом деле тебе тоже нужно многое выяснить, — сказал я.
— Например? — спросила она.
— Например, где ты будешь жить, — улыбнулся я. — И чем собираешься зарабатывать на жизнь. Кстати, в какой области ты училась?
— Рид, ты же знаешь, что я так и не закончила свою степень, — сказала она.
— Ну, когда мы продадим дом, у тебя будет достаточно денег, чтобы вернуться и закончить или начать новую программу, — сказал я.
— Рид, я ничего не понимаю, — сказала она. — Почему мы все еще продаем дом? И хотя я знаю, что поступила неправильно, но не хочу идти на работу. С такой слабой спиной и бедром я не могу долго стоять. И ни о какой физической работе не может быть и речи.
— Мэдди, дорогая, об этом мы уже говорили, — сказал я. — Мы продаем дом, потому что любой судья захочет, чтобы мы поделили наши финансы пополам, если только я не воспользуюсь неверность в качестве причины для развода. Тогда мне может повезти, и я получу больше, но это будет ненамного больше. А что касается работы… Дорогая, тебе всего тридцать, и ни один судья не даст тебе больше двух-трех лет алиментов. Может быть, даже и их не даст. Тебе придется найти какой-то способ прокормить себя.
— Мне нравится, когда меня поддерживаешь ты, — сказала она.
— Мне тоже нравилось, — улыбнулась я. — Мне нравилось, как ты выбегала и целовала меня каждый день, когда я возвращался с работы. Но так больше не будет. Разведенные люди не живут вместе. Мы должны двигаться дальше.
— Я не хочу развода, — сказала она. — Ты сказал, что простил меня. И сказал, что любишь меня. Не любил… ЛЮБИШЬ. — огромная слеза скатилась по ее щеке.
— Ты меня больше не любишь? — спросила она.
Мое сердце разбилось, когда я ответил ей.
— Мэдди, это как старая песня Уитни Хьюстон: «Я всегда буду любить тебя».
— Тогда почему ты делаешь это с нами? — воскликнула она.
— Наверное, я — все еще просто избалованный маленький мальчик, — сказал я ей. — Я так и не научился делиться.
Она снова выглядела смущенной. Потом на ее лице появилось выражение.
— Милый, я оставлю тебя на несколько дней, но это все, — сказала она. — Я знаю, тебе нужно время, чтобы прийти в себя после того, что я сделала. Но я не собираюсь сдаваться. Я слишком долго и упорно работала над этим браком, чтобы просто выбросить его. Так что, я уеду, но ты должен пообещать мне возможность поговорить об этом. — Я кивнул, и она поднялась по лестнице, чтобы собрать свою одежду и вещи.
В первый раз на моей памяти мы с Нэнси остались одни.
— Рид, Кайл действительно считает меня шлюхой? — спросила она. Я кивнул.
— Но это же чушь собачья! — сказала она. — Я — молодая одинокая женщина, которая любит секс. Если бы я была мужчиной, это никого бы не волновало.
— Когда он впервые увидел тебя, то подумал, что ты — самая красивая девушка, которую он когда-либо встречал, — сказал я ей.
— Неужели? — она улыбнулась. Я снова кивнул.
— Но потом до него стали доходить слухи о тебе, — сказал я. — Ни один парень не хочет быть с кем-то, кто идет по рукам. И со временем истории становились все более дикими.
— А что насчет тебя, Рид? — спросила она со слезами.
— Я всегда беспокоился о тебе, — сказал я. — С одной стороны, я беспокоился о том, что ты подцепишь заразу или, еще хуже, свяжешься не с тем парнем и погибнешь. С другой стороны, я беспокоился о том, что и случилось, о том, что ты убедишь Мэдди стать такой же как ты. Так что, теперь ты разрушила мой брак и мою жизнь, Нэнси.
— Но, Рид, Она просто развлекалась. Это был всего лишь секс, — сказала она. — Это не имеет никакого отношения к твоему браку или любви.
— Вот тут ты ошибаешься, Нэнси. Все это было связано с любовью. Если бы Мэдди любила меня настолько сильно, как утверждала, этого бы никогда не случилось. Это доказывает, что она не любит меня так сильно, как говорит. Кроме того, ты ведь была там. Ты же слышала, что она кричала этим парням. Ей это нравилось. Теперь она может иметь это, когда захочет, — сказал я.
Я поднял глаза и увидел Мэдди, стоящую в дверном проеме со слезами, струящимися по ее щекам.
— Я действительно все испортила, не так ли? — спросила она. Я кивнул и пожал плечами. Она подошла ко мне и обняла. Потом потянулась и попыталась поцеловать. Я отвернул голову и отошел от нее.
— Рид! — сердито воскликнула она. — Я просто хотела поцеловать тебя на прощание. Ты только что сказал, что тебе нравилось, когда я целовала тебя.
— Прости, Мэдди, — сказал я. — Это было, когда ты была моей. Когда ты вся была моей. Кроме того, я видел кое-что из того, что ты в последнее время суешь себе в рот, так что, я пас.
Уходя с Нэнси, она молча плакала навзрыд.
Когда она ушла, я почувствовал облегчение, но также и чувство вины. Я терпел ее уже несколько недель. Я ухаживал за ней, в то время как она мне лгала и пыталась притвориться, что ничего не было.
Я дал ей десять недель, чтобы она во всем призналась, а она так этого и не сделала. Мой гнев заставил меня просто выплюнуть все под влиянием момента. И вот теперь процесс пошел.
Я был честен с Мэдди. Я намеревался быть как можно более справедливым в отношении развода. Я готов был разделить с ней все пополам. Также я был правдив в своих чувствах к ней. Я все еще любил Мэдди.
Моя вина, конечно, исходила из другого источника. Моя вина была в том, что я также любил и Марию. Но сравнивать их было глупо. Марию я любил больше. Я чувствовал себя плохо из-за того, что все так совпало.
Когда я впервые увидел Марию, то никогда не думал о том, чтобы быть с ней. На самом деле я никогда не ходил туда, где мог бы встретиться …