Сегодня я уволилась с работы, поэтому мне больше никогда не придется его видеть.
Это привлекло его внимание.
— Ты бросила работу?
— Да, а также сменила номер своего мобильного телефона. Я должна была показать тебе, что все на самом деле закончилось. Я больше никогда не увижу его и не поговорю с ним, я знала, что мне нужно сделать полный разрыв, и если это то, что требуется, это — лишь маленькая жертва, чтобы показать тебе, насколько я искренна.
— Искренна, как смешно, — издевался он себе под нос. — Так, что ты собираешься делать, чтобы поддерживать себя? — спросил он.
— Я не знаю. Прямо сейчас меня это не интересует, единственное, что меня волнует, — это спасти мой брак и сохранить семью.
— Ха, это слабый шанс, я не могу жить с изменщицей, Лаура. Ты должна это знать.
— Да-да, я знаю, — сказала она, склонив голову. Лаура встала с пола и села за противоположную от мужа сторону стола.
Харрисон безжизненно сидел, просто глядя в пространство.
— Харрисон, я знаю, как глупо это для тебя звучит, но мне очень жаль.
— Да, я знаю: все это было большой ошибкой, ты никогда не позволишь этому повториться… верно? — насмешливо сказал он. — Во всяком случае, как его зовут?
Она вспомнила, чему ее учила книга: не извиняться, объяснять все как можно лучше и честно отвечать на все его вопросы.
— Его зовут Брэд Гриффин, и я бы хотела сказать, что это была ошибка, Харрисон, но не могу. Ошибки совершаются, когда люди сбиваются с пути, потому что не знают ничего лучшего. Я знала лучшее, мы оба знаем это. Нет, это был эгоизм и высокомерие. Я так много работала, чтобы пробить на работе стеклянный потолок, что когда это сделала, то почувствовала себя вправе… Я почувствовала, что жизнь мне чем-то обязана за все мои усилия. Я позволила себе поверить в то, что он был моей наградой. Это было худшее решение, которое я когда-либо принимала в своей жизни, и я буду сожалеть об этом до самого ее конца.
Харрисон опустил голову и потер виски. У него болела голова. Ему нужен был кофе, на этот раз он мог даже выпить. Он почувствовал себя потерянным в собственном доме, когда встал и налил чашку. Казалось, весь его мир рушится вокруг него. Этим утром он был сильным, уверенным в себе мужчиной с любящей женой и красивой дочерью. Теперь он сомневался в своей мужественности, а его любящая жена оказалась не такой любящей, но хуже всего было с его красивой дочерью. Он не был дураком. Он знал, как работают суды и был уверен, что в случае развода его жена получит полную опеку. Как это повлияет на отношения между ним и Эшли? Они всегда были так близки!
Он стоял у кухонного стола, потягивая кофе и глядя в окно. Он просто не понимал, как это могло случиться. Он повернулся к единственной женщине, которую любил.
— Я пойду наверх собирать вещи. Завтра встречусь с адвокатом.
Хотя это и не было неожиданностью, ее сердце при упоминании адвоката упало.
— Нет, Харрисон, если кому-то из нас и придется уйти, то это буду я. Я заранее упаковала сумку, на случай, если ты меня выгонишь, — с грустью призналась она.
— На самом деле? А куда бы ты пошла?
— Не знаю, наверное, в мотель.
— Ага, и как ты рассчитываешь платить за него? — ответил он. — Ты помнишь, что у тебя больше нет работы?
— Я не знаю… я могу позволить себе дешевый мотель… по крайней мере, на время.
— И что произойдет через некоторое время? Думаешь, что просто переедешь обратно, когда у тебя закончатся деньги? Даже дешевые мотели стоят пятьдесят или шестьдесят долларов за ночь, и они не очень безопасны для одинокой женщины. Кроме того, мы не можем оба уволиться. Мне все еще требуется работать, а Эшли понадобится кто-то, кто будет рядом с ней. Нет, я упакуюсь и уеду отсюда как можно скорее, — сказал он, его голос все еще сочился гневом.
— Харрисон, пожалуйста, не мог бы ты подождать еще один день, чтобы твоя дочь смогла увидеться с тобой, прежде чем ты уйдешь. Ей необходимо твое заверение, что ты все еще любишь ее, что ты — все еще ее отец. Пожалуйста, сегодня вечером я буду спать в комнате для гостей.
Эшли была единственной картой в колоде, которую она могла сыграть и выиграть.
— Как много она знает? — спросил он.
— Все… ну, кроме деталей, конечно, но я рассказала ей то, что сделала, — объяснила Лаура.
— Почему? Почему ты это сделала? Разве ты не могла просто сказать ей, что мы поссорились или что-то в этом роде?
— Она — наша дочь, Харрисон. Это повлияет на нее так же, как и на всех нас, а может, и больше; она имеет право знать правду, — с грустью заявила Лаура.
Ее аргумент был весомым. Ему не потребовалось много времени, чтобы смягчиться.
— Хорошо, — вздохнул он. — Завтра после работы я приду домой и поговорю с ней перед тем как уйду.
— Спасибо, Харрисон, большое тебе спасибо.
— Я делаю это не для тебя, я делаю это для нее, — отрезал он.
Лаура посмотрела на мужчину, который всегда был столпом силы, мужчину, с которым она всегда чувствовала себя в безопасности и защищенности. Его гнев был очевиден, но за ним таилась боль, она могла видеть это в его глазах, она могла прочитать это на языке его тела. Он слегка ссутулился, его плечи и голова были опущены. Это было почти так, как если бы он постарел на десять лет за последние три часа. Лаура не могла припомнить, чтобы в жизни она кого-то ненавидела, но в тот момент она ненавидела себя, другого слова для этого не было.
— Харрисон, я знаю, что не имею права спрашивать, но как ты думаешь, ты можешь оказать мне услугу?
— Услугу? — усмехнулся он. — Скажу тебе, у тебя есть яйца. Конечно, в чем дело, ты хочешь, чтобы я познакомил тебя с одним из парней с работы?
Лаура понимала, что он набросился, чтобы причинить ей боль, как она причинила боль ему, но его слова все еще казались кинжалом в ее сердце. Она никогда не видела, чтобы он испытывал такую боль, и оттого, что именно она явилась причиной, все было только хуже.
— Харрисон, это — книга по психологии, посвященная супружеской неверности. Она очень хороша. Она открыла мне глаза на то, что я сделала и чем рисковала. Ты не мог бы ее прочесть?
— Я… зачем? Я не сплю в чужой постели.
— Я знаю, Харрисон, но она объясняет причины, по которым люди погрязают в романах, а их очень много. Это связано с уязвимостью людей…
— Ага, и ты думаешь, что там есть что-то, что заставит меня тебя простить? Забудь об этом, Лаура.
— Нет, дело не в этом. Пожалуйста, Харрисон. Я не пытаюсь оправдаться, но, по крайней мере, она покажет, что мой роман не имел ничего общего с твоей способностью доставить мне удовольствие, в спальне или вне ее. Она поможет тебе понять, что это — моя вина, а не твоя. Ты ни в коем случае не несешь за это ответственности. Пожалуйста, — повторила она, толкнув книгу через стол туда, где сидел он.
— Я собираюсь принять душ, — сказал он, допив остатки кофе. — А потом я перенесу немного одежды в гостевую комнату на завтра. Ты можешь остаться в спальне. Я не хочу больше спать в этой кровати.
Его слова снова врезались в ее душу.
— А что насчет ужина? — спросила Лаура.
— Я не голоден, — ответил он, проходя мимо стола и оставив книгу на месте.
***
В ту ночь никто не спал, ни Харрисон, ни Лаура, ни Эшли. Лаура услышала, как Харрисон двигается примерно за час до того, как должен был сработать будильник. Она подумывала приготовить ему завтрак, но если он встал так рано, то лишь потому, что не хотел ее видеть, и она должна была уважать это. Она знала, что должна дать ему немного пространства и времени, чтобы со всем разобраться.
Она лежала без сна, прислушиваясь и представляя себе, что он делает, и молилась, чтобы не в последний раз слышала, как он готовится к работе. Когда она услышала, как закрылась входная дверь, то была уверена, что ее сердце остановилось.
Лаура все равно не собиралась спать, поэтому встала и накинула …