вырвали твое сердце, — это чувство, которое невозможно сравнить ни с чем. Но она, по крайней мере, понимала всю глубину своего предательства.
В конце концов, это все, о чем я мог просить. Она не может загладить то, через что заставила меня пройти. Но в большинстве случаев все, чего мы действительно хотим, — это чтобы нас кто-то услышал. Чтобы и впрямь выглянул за пределы себя и увидел то, что видим мы.
— Если позволишь спросить, что привело к этой перемене в сердце?
Она пожала плечами.
— Я не знаю. Когда я впервые прочитала наши документы о разводе, то не могла отделаться от мысли, что это была моя вина. Когда нам пришлось рассказать об этом девочкам, я испытала то же самое чувство. В тот вечер я пришла к тебе, чтобы поговорить, а ты бросил мне это в лицо. Но я понимаю. Я была зла на себя, поэтому знала, что ты, должно быть, злишься на меня. Я просто подумала, что пришло время мне признаться в своей роли и больше не оправдываться. Я не смогу пройти через это и простить себя, если не сделаю этого. Понимаешь?
Я кивнул в знак согласия.
— Да. Я тоже был там однажды. Когда понял, как сильно пренебрегаю тобой и девочками.
Она улыбнулась сквозь слезы.
— Да. Ты очень старался. Я понимаю это и очень рада за тебя. Наши девочки обожают лишнее внимание. Ты — отличный отец. Даже когда тебя не было все это время, ты все еще был любящим отцом.
— Да, и ты, хотя и была изменщицей, но была хорошей матерью для наших девочек. Может быть, мы и были дерьмовыми супругами, но должны похлопать себя по плечу за этих двоих. Они — живое доказательство того, что мы — не законченные придурки.
Она рассмеялась. А потом встала и схватила меня за руку, поднимая со стула. В конце концов, мы обнялись. Думаю, именно в этот момент я начал прощать ее. Искренне прощать. Я понял, что исцеляюсь. Я ничего не почувствовал, когда она сказала мне, что влюбилась в Дуга. Никакого гнева. Никто не пострадал. Просто чувство ностальгического раскаяния за то, что когда-то было счастливым браком. Женщиной, которую я когда-то любил.
Теперь она была матерью моих детей. Поэтому я всегда буду заботиться о ней. Она всегда будет в моей жизни.
***
— Доброе утро, Сара, — сказал я, проносясь мимо нее.
— Доброе утро, мистер Андервуд! — весело сказала она. Ее улыбка растянулась от уха до уха. Сара от природы была жизнерадостной, но в это утро у нее, казалось, появилось что-то еще. Мне пришлось остановиться и спросить.
— Сара, сегодня ты, кажется, светишься особенно ярко. Чему ты так радуешься?
Она просияла, оторвавшись от компьютера.
— О, ничего особенного. Вчера вечером у меня было свидание.
Теперь мне стало интересно.
— Свидание? С кем? Надеюсь, ни с кем отсюда. Ты слишком хороша, чтобы встречаться с одним из этих ботаников!
Она хихикнула как легкомысленная школьница.
— Я встречалась с Джейсоном.
— Джейсоном? Ты имеешь в виду парня с повышения безопасности? — удивленно спросил я. Она широко улыбнулась и энергично закивала. Я видел все ее зубы до единого.
— Я так понимаю, все прошло хорошо.
Чего я не знал, так это того, что это заявление стало тем, чего она искала. Она рассказала мне практически все. Он служил во флоте, был разведен, имел дочь и, по-видимому, был искусен в постели. Последнюю часть она мне не рассказала. В этом не было необходимости. Судя по улыбке на ее лице, когда она сказала, что он приготовил для нее завтрак, не нужно было быть человеком моей гениальности, чтобы сложить два и два.
— Ну, что ж, я рад за тебя. Ты и впрямь этого заслуживаешь.
Я не шутил. Сара была великой женщиной. С годами я стал зависеть от нее. Я так увлекаюсь инженерной стороной дела, что если бы это было предоставлено мне, все остальное развалилось бы. Вдобавок ко всему, она всегда отличалась легким характером, изливающимся на весь офис.
— Спасибо, босс. И, если позволишь, я хотела бы сказать, что искренне сожалею о том, как все обернулось для тебя. Я уважаю то, как ты справляешься с делами. Большинство мужчин стали бы тиранами для всех вокруг. Но ты этого не сделал.
— Ты знала о моем положении? С Дугом?
Она кивнула.
— Конечно, знала, а не говорила об этом с тобой потому, что ты, похоже, не хотел это обсуждать. Я старалась держать на расстоянии людей, которые засыпали бы тебя вопросами об этом. Но мне потребовалось поговорить с твоим стажером. Он глупо продолжал поднимать вопрос с твоей женой. Для гения этот Томас может быть настоящим болваном.
— Знаешь, в один прекрасный день мы с тобой обсудим, откуда ты всегда знаешь, что происходит.
Она подмигнула и зловеще улыбнулась:
— Я не скажу.
Я спустился в лабораторию, чтобы проверить последние разработки двигателя. Мы продвинулись в решении проблем, но не настолько, чтобы было о чем докладывать. Я был доволен самоотдачей своей команды, но разочарован тем, что мы не продвинулись вперед.
Тем не менее, я был взволнован, не смогут ли головы на самом деле получить патент на этот проект. Если бы они сумели, и мы смогли бы принять в команду и его, и Дональда, тогда все стало бы действительно интересным.
Остаток дня был заполнен корректировками, тестовыми прогонами, новыми корректировками и новыми тестовыми прогонами. Не успел я опомниться, как было уже около восьми. Мне нужно было успеть домой, чтобы повидаться с девочками, до того как они лягут спать.
Направляясь на стоянку к своей машине, я почувствовал, что за мной кто-то идет. Я повернулся как раз вовремя, чтобы получить по морде и упасть на землю.
— ТЫ, ЗАСРАНЕЦ, ПРЕДАТЕЛЬ! ТЫ РАЗРУШИЛ МОЮ ЖИЗНЬ! — Я чувствовал, как меня били снова и снова. Удивительно, но удары не причиняли боли. Я думаю, что они должны были попадать мне в лицо, но просто продолжали прилетать мне в ухо и отскакивать.
Я смог защититься и оттолкнуть его от себя. Я вскочи на ноги и обнаружил, что Дуг тяжело дышит, все еще сжимая кулаки. Его глаза наполняли ярость и огонь, а ноздри раздувались, как у быка.
— Ах ты, ублюдок! Дональд подал на меня в суд за кражу его работы, а твоя гребаная компания использует его, чтобы аннулировать патент. Они дают ему работу в вашей компании. В обмен он собирается отдать им проект. МОЙ ЗАМЫСЕЛ! ЭТО ВСЕ ТВОЯ ВИНА! — С этими словами он снова бросился на меня.
Я знаю, что это та часть, где я говорю вам, что без особых усилий использовал свои секретные навыки кунг-фу, чтобы вырубить его. Быстрый рывок Джейсона Стэтхэма, выполненный с плавной точностью и хрустом костей. Потом я встаю над ним, ставлю ногу ему на грудь и говорю какую-нибудь язвительную фразу с британским акцентом.
Но нет. Я — не боец. И Дуг тоже. Мы — пара инженеров среднего возраста, которые никогда не участвовали в настоящей драке.
Тем не менее, много чего можно сказать о человеке со сдерживаемой яростью. Человеке, который месяцами подавлял свои низменные инстинкты насилия и мести, подавлял желание отпустить зверя. Человеке, вынужденном игнорировать необходимость выпустить весь свой гнев, боль, страдание и унижение, что были навалены на него тем, кто был достаточно близок к его сердцу, чтобы почти убить его от горя. Затем появляется объект его гнева, и между ними нет ничего, кроме открытой парковки и всей этой враждебности. Как подарок, завернутый в сокровище от Санта-Клауса, милый и красивый под елкой.
Почти похоже на то, что Бог все-таки есть.
Таким образом, хотя человек не может быть бойцом, концепция для него достаточно проста, чтобы понять. Кулак идет сюда. Все, что ему нужно, — это правильная мотивация. Она у меня была. В большом количестве.
Поэтому я ударил его. Снова и снова. И это было чудесно.
Но с каждым действием приходит противоположная реакция. От Инь к Ян. Есть причина, по которой умные люди не дерутся. Есть и обратная сторона. Бить человека — это потрясающе. Любой, кто скажет вам, что это не так, никогда не был достаточно зол, …