— Может опять на барабане поиграть, а Юрьич?
— Да я как-то притомился И поет она очень громко, не музыкально.
Ты мне лучше скажи, кто кроме Феникса в обезьяннике сейчас есть.
— Феникс и два его приятеля. Чурки, колдыри, пара проституток.
— А что за колдыри? Почему у нас, а не вытрезвиловке?
— Днюху праздновали, на памятник стали ссать, а именинник сын Семенова. Вовка, помнишь?
— Помню, а их сколько?
— Пятеро.
— Ага, а как сидят?
— Ну Вовка с чурками в верхней, Феникс в правой верхней, шлюхи напротив. Тут еще такое дело, Феникс упросил его Гумберта с собой взять. Типа замерзнет.
— Нсно ясно нехорошо мы Вовке днюху испортили. Непорядок. Надо ему хоть немного скрасить пребывание здесь. Сходи к дежурному, у него в столе бутылка Кенигсберга лежит и пара стаканов, принеси сюда.
Я не могла успокоиться. Слезы все текли и текли.
— Ольга,. Ну что же вы в отказ пошли? Ну, нехорошо. Я вам предлагаю сейчас передохнуть
От этих слов я вздрогнула в ужасе.
— Посидеть в приятной компании, выпить коньячок. А потом мы опять поговорим. Вы согласны?
Я кивнула, вернулся Любимов с бутылкой и стаканами.
— Понимаете, Владимир очень хороший человек. И день рождения светлый праздник, а в обезьяннике с чурками сидит. Скрасьте им компанию. Посидите, поговорите, выпьете, а потом и мы с вами поговорим о наших делах, я уверен, что после некоторых раздумий вы подпишите свои показания. А сейчас успокойтесь, нужно поднять вам настроение. Любимов, будь дружочком, сходи в подсобку, принеси халат Эммы Георгиевны, не нужно чтобы в камерах наблюдения светилась голая шлюха.
Когда Любимов вышел, следователь подошел ко мне, достал из внутреннего кармана портсигар.
— Откройте рот, Оленька.
Я послушно открыла рот и мне на язык легла таблетка.
— А теперь глотайте.
Я послушно проглотила.
— Сейчас встаньте и опять наклонитесь на стол, подарок нужно хорошо упаковать.
Я наклонилась
— Ножки пошире еще шире еще да вот так.