Я могла стоять только на коленях, \ попыталась подняться, однако сил не хватило и я, больно ударившись коленками, отпустилась в прежнее положение. Почувствовала непонятное неприятное ощущение во влагалище, подумала, что может меня, пинали туда, пока я была без сознания. В этот момент открылась дверь
— Она тебе, что, показывает свою любимую коленно-локтевую? Предлагает вставить?
Смех. Меня подняли. И толкая в спину, повели по коридору. Затолкали в кабинет. Деревянный стол, пара стульев. Больше ничего.
— Стой здесь.
Я стояла и не понимала происходящего, еще совсем недавно
я счастливо улыбалась, а сейчас меня замачивают в унитазе. Я не против боли, но по согласию, с Верхним. И чтобы было гигиенично о чем я думаю какое гигиенично, этот урод обвинил меня в нападении, надо позвонить кому-нибудь телефон сумочка блин! Все осталось в машине этого ублюдка. Мысли заметались. В этот момент открылась дверь и в кабинет зашли женщина в форме и белом халате сверху с чемоданчиком в руках и мужчина в костюме.
— На меня даже не обратили внимания. Она подошла к столу и, поставив чемоданчик, достала оттуда бутылочку и стала обрабатывать руки антисептиком
— У меня документы и телефон в машине остались, я не шлю
— Пасть закрой!
Голос у женщины был такой, что рот закрылся сам собой. Она надела перчатки, и только тогда посмотрела на меня
— Хуй ли стоишь? Раздевайся!
Я, почему то подумала, что она хочет посмотреть мою голову. Но после моего вопроса. Она посмотрела на меня как на идиотку. Переглянулась с мужчиной, и они засмеялись.
— Достала трещать. Молча снимай с себя все и стой спокойно во время личного досмотра.
Я сняла пальто и остановилась в нерешительности, не зная, куда его повесить, мне протянули большой пакет и я, сложив пальто, убрала его туда. Туда же после рыка последовали майка и юбка, сапоги. Я осталась в рваных чулках и нижнем белье. Женщина, разговаривая с мужчиной о каком-то академике, которого вот-вот закроют, потому что от него кто-то возбудился. Во время разговора с ним, она посмотрела мою голову. Грубо перебирая волосы, посмотрела уши, нос, во рту.
— Насисьник снимай и в пакет
Я смотрела нерешительно
— Курва, ты, что не поняла? Снимаешь все и стоишь спокойно.
Я сняла бюстик, трусы.
— Куда руки тянешь, стой спокойно,
Она поднимала каждую грудь, ватной палочкой ткнула в пупок, проверила подмышками.
— На стол, ноги в коленях и в разные стороны, что вылупилась?
Я стояла не понимая, женщина в халате выматерилась и подошла к дверям, высунулась в коридор
— Любимов, позови кого-нибудь. Здесь курва сопротивляется личному досмотру, и найди понятых.
В кабинет зашли трое в форме и двое в гражданском. Я стояла в одних чулках, пытаясь прикрыться руками.
— Любимов, давайте ее на край стола, фиксируйте. Чтобы не рыпалась.
Женщина пугала меня больше чем все остальные. Голос у нее был холодный и безжизненный. И меня она воспринимала только как вещь, которую нужно осмотреть. Нельзя сказать, что я сопротивлялась, скорее меня просто трясло. Я начала плакать, когда мне осматривала пальцы на ногах, потом широко разводя ноги, проверили каждую складочку, и потом она достала из чемодана какие то приспособления и начала вталкиваться мне во влагалище.