Я знала, что этого я точно не хочу. Поэтому пошире открыла рот, и, борясь с тошнотой начала, активно ее вылизывать, она опиралась сзади на руки и начала прерывисто дышать
— Язык в пизду засунь, давай, потрахай меня язычком и поактивнее работай, активнее
В какой момент я потеряла контроль, я не знаю, я начала ее вылизывать так, словно ничего вкуснее передо мной еще не было, я трахала ее языком, пила ее вонючие соки, я сама целовала взасос ее губы и причмокивала от удовольствия. Эмма Георгиевна кончила быстро, она тяжело дышала и с трудом слезла со стола. В ней, наверное, было килограмм 160, она натянула трусы и рейтузы, потрепала меня по голове
— Хорошая хрюшка, в тюрьме ты себе быстро хозяйку найдешь.
И щелкнув замком ушла. Зато вернулся следователь
— Ольга, мы сейчас будем делать вам анальный досмотр, чтобы хоть немного облегчить вам боль, я хочу ввести вам в пизду анальгетик. Поэтому сейчас постойте спокойно.
Я не чувствовала как вводят шприц, ни самого лекарства. А потом все действительно онемело. И я поверила, что будет не больно, Но немеющий эффект быстро прошел, а я стала испытывать странные ощущения, внутри все горело, при том горело так сильно, что я начала дергать ногами, но наручники не позволяли мне сделать что-либо еще.
Я начала выть.
— Что такое? Что с вами?
— Там горит, пожалуйста. Там горит
— АААА, горит рабочее место? Ну, это понятно, не успела отработать сегодня вот и просится наружу, но мы сейчас поможем.
Он встал, подошел ко мне сзади и начал вводить палку во влагалище. От этого действительно становилось легче. Жжение пропало. Следователь начал делать палкой поступательные движения, туда-сюда, из-за растянутого ануса, толстую палку плотно обхватывали мышцы влагалища, но благодаря смазке, она легко скользила, доставляя мне удовольствие. В меру сил я начала подмахивать, и тогда следователь начал двигать двумя палками. Сначала не торопясь, потом чуть быстрее, потом опять слегка двигаясь. И лишь спустя, казалось, часы, он начал активно меня сношать, поворачивая палки, то в разные стороны, то крутить их, то прижимать к себе, я кричала во весь голос, я думала, что меня сейчас порвут изнутри. Я кричала, я орала.
— Ты знаешь как мое прозвище? Барабанщик. Догадываешься почему?
Пытка продолжалась и продолжалась и к ней нельзя было привыкнуть. И когда все прекратилось, я просто без сил, в слезах замерла.
Следователь сел за стол. Снова взял в руки протокол,
— Ольга, как давно вы занимаетесь проституцией?
Я ревела, в ужасе представляя, что это продолжится
— Я я не помню
— наверное, лет 10? Ну, никак не меньше
— Да, да, десять лет.
Я готова была согласиться с ним в чем угодно, лишь он не брался больше за палочки.
— Вот. Вы уже помогаете следствию, вам это зачтется. Это конечно постыдно. Что вы зарабатываете деньги своей пиздой, но всякое бывает. Сейчас мы еще немного поиграем на барабане и снова продолжим допрос. Иногда нужно делать передышки.
Он снова подошел сзади, тихо стал двигать палками, но даже тихие движения причиняли боль, а когда он начал резко двигать ими я снова орала, так что сорвала голос
— Пожалуйста, хватит, умоляю. я все скажу, только нет надо, я во всем признаюсь
Я больше не могла кричать, эта пытка была ужасной.