— Что позади? — воскликнула она, — Он меня использовал! Он употребил меня! Для своего удовольствия! Для своей похоти! Я была для него лишь игрушкой! Небось, со своей женой такие фокусы не вытворяет!
— Конечно, не вытворяет, — согласилась ее мужская половина, — Для этого ты и нужна была ему!
— Спасибо, поддержал! — огрызнулась она, — Что ж меня не остановил то вовремя?
— А ты хотела?
— Нет, — немного замявшись, ответила она.
— Ну, вот видишь! За что боролась — на то и напоролась! — спокойно заметил он.
— Что ты заладил! Я не хотела такого! — резко отреагировала она. — Сколько еще повторять?! Я не стремилась в общество девочек по вызову!
Внутренний диалог набирал обороты, и, казалось, начинал переходить границы спокойного размышления, или, в данном случае, уместно заметить — общения. Общения происходившем между мужчиной и женщиной, по воле судеб, находящихся в одном, да к тому же мужском теле.
— По-моему это ты заладила! — не унимался мужчина, почувствовав, что в кои-то веки может отвоевать свое. Отвоевать то, что ему принадлежит. Отвоевать собственное тело! — Это ты уперлась!
Она слушала.
— «Я этого не хотела»! — передразнил он ее, — сказала та, что час назад отсасывала мужику. Да еще за деньги!
— Отстань, — всхлипнув, произнесла она. Его слова стали ее задевать. Она протрезвела и перестала рыдать. Слезы высыхали.
— Отстань?! Нет уж, — не унимался он, — Сидит тут, жалеет себя, а разве не ты говорила, что твоя задача ублажать мужика?
Она не ответила.
— Молчишь?! — продолжал он. — Вот что я тебе скажу, дорогая. Ты сама всего этого хотела. Хотела доставлять мужикам удовольствие?! Это и случилось! Он же остался доволен? Не так ли?
— Перестань, — взмолилась она, — пожалуйста!
— Хорошо, — ему вдруг стало очевидно, что он перегнул палку, — поговорим еще.
На этом их беседа закончилась. Но она закончилась в тот день. Они оба представляли, что еще возможно не раз вернуться к этому разговору.
Она сполоснулась. Полежала немного в ванне. Затем отправилась спать. День закончился. Ей нужно было отдохнуть.
* * *
Прошло несколько дней с той ночи. А, может, минуло и несколько недель со встречи с Николаем. Она постепенно пришла в себя. Успокоилась. Ею вновь стали овладевать фантазии. Она им предавалась в любую свободную минуту и где бы она ни была: в постели, в ванной, в транспорте, на работе. Они практически завладели ею. Однако она стала замечать, что встреча с Николаем вносит свою лепту в ее мысленные образы. Если с того момента, как она впервые испытала близость с мужчиной, отдалась ему, ее мысленные картины стали наполнены лишь сильным полом и все рисовалось в духе первого свидания, того самого, о котором она не могла забыть свидания с Димой, то после встречи с Николаем картинки значительно изменились. С каждым разом они становились все неожиданнее. На смену классическому знакомству через интернет пришли фантазии о неожиданном «реальном» знакомстве в процессе обычной жизни.
Ей представлялись мужчины, проявляющие интерес в поезде, в гостинице и просто на улице. Она стала их наделять качествами схожими с николаевскими. Они становились нетерпеливее, жестче, грубее. Она практически рисовала повторение этой последней встречи. Мужчина в ее фантазии вел себя также как и Николай, не считаясь с ее чувствами, используя ее по собственному усмотрению, а она, в свою очередь, с нескрываемым, практически рабским повиновением пресмыкалась пред ним. И это не все. Затем она попробовала впустить в мир грез двоих мужчин. Ее это завело. За двумя последовали трое. Большее количество видимо у нее уже не помещалось в голове. Но, тем не менее, фантазия всегда, какого бы количества мужчин она не представляла, включала лишь ее одну.
Одна на всех, та самая, которая служила их похоти. Лишь с ней одной они вытворяли все свои фокусы, направленные не только на собственное удовлетворение, но и ее воспитание. Да, они воспитывали ее, воспитывали как Николай, воспитывали в ее же фантазиях.
— Ты знаешь, — как то призналась она, начав вновь внутренний диалог, — я про ту ночь с Николаем.
— Что про ту ночь? — отреагировала мужская половина.