что я должна залепить прямо здесь, принародно, в этом дорогом ресторане с важной публикой, звонкую пощёчину этой заднице. И уйти с гордо поднятой головой. Но я не ушла, прости, милый…
Я не ушла, потому что эти его слова который раз прозвучали, как магическое заклинание для меня. Я была не я прежняя; сейчас я сидела как сомнамбула. Я даже не смотрела по сторонам. Наш столик был у дальней стены, освещение здесь было не столь яркое. Даже можно сказать — полумрак. Я нашла это спасительным для меня. Возможно никто, ничего и не заметит. Я продолжала сидеть, не шелохнувшись, какое-то время. Как изваяние. Но руки просто сами полезли под скатерть, я подобрала подол платья и потянула его вверх по ногам. Сначала я бросила взгляд на Мелони. Она уставилась на меня, и увидев, что я подчинилась требованию её мужа, издевательски улыбнулась. В её глаза я отчётливо прочла: «Давай же, шлюшка. Ты никогда не можешь ему отказать. Я же говорила тебе — ты его игрушка.»
Гейл хмыкнул, и я повернула лицо к нему. На его лице была тоже улыбка. Но эта улыбка была совсем другого рода. Она была вся соткана из похоти. Он взял со стола салфетку, вытер ею уголки рта и усы. Затем, словно нечаянно, уронил салфетку на пол. Нагнулся за ней подобрать. На самом деле он, задрав скатерть стола вверх, уставился на шоу, которое выдавала я.
«Подтяни платье повыше по ногам и разведи их. « — как гром прозвучало новое наставление от Хардина. Я выполнила. Для этого мне даже пришлось немного привстать на стуле, чтобы платье смогло легче перекочевать вверх. Затем я развела ноги… Ещё раз — прости, милый.
— Ты же знаешь, я не осуждаю тебя ни в чём. Мы оба попали в капкан. Чтобы выбраться из него, мы должны быть, как никогда одним целым, а это значит, что между нами не должно быть лжи и утаивания. Продолжай, Сюзен. — я видел, как нелегко даётся ей рассказ, словно она тщательно всё обдумывала — сказать или нет. Но рассказ продолжала.
— Как тебе видосик, старина? Классная киска? — спросил Хардин своего армейского товарища, когда тот вылез из-под стола.
— Аппетитная такая. Только надо бы её побрить наголо. — усмехнулся в ответ тот. — Будет вообще суперская.
Эти слова вызвали у меня дрожь в теле… и… возбуждение. Ты же знаешь — я никогда не брила свою писечку, а тут… Совсем незнакомый мужик собирается проделать со мной это. Я почувствовала, как моя киска взмокла. Хорошо ещё, что Гейл уже не мог видеть это.
— Верно. Хорошо, что не заметил. — вставил я. — Не хватало ещё, чтобы какой-то заезжий козёл хвалился, что может возбудить тебя.
— Мммм… — промычала, словно в раздумье Сюзен.
— Что ещё? Ну, говори же Сюзен.
— Только ты не сердись — обещаешь? — она, не разрывая объятий, посмотрела мне прямо в глаза.
— Обещаю…
— Он не увидел, но он прочувствовал это… через минуту… на ощупь.
— Что?!
— Хардин обратился к Гейлу с предложением — подвинуть свой стул поближе к моему. Затем аккуратно, не привлекая излишне взгляды публики, запустить руки под стол и попробовать мою писечку на ощупь. Что она понравится ему даже с такими аккуратно подстриженными волосиками. Такая она приятная на ощупь. И добавил, что кожа ножек у меня тоже особенно нежная. Эти слова были так унизительны, но для меня в ту минуту они прозвучали как комплимент. Я ещё больше потекла…
— И как Гейл среагировал на такое заманчивое предложение? — с волнением и дрожью в голосе спросил я. Ситуация стала приходить к знакомой уже в последние недели — откровенный рассказ жены меня и злил, и вызывал немалую ревность, но вместе с тем возбуждал. Я не мог этого отрицать.
— Он заулыбался, облизался, как голодный кот на сметану, привстал со своего места, и придвинул стул поближе к моему. И тут я увидела, как Мелони слегка хихикнула — «Становится интереснее и интереснее» — встала со своего стула, подошла и стала сбоку стула Гейла. Стала так, чтобы свои телом сделать экран для Гейла. Не думаю, что того это сильно волновало, зато я почувствовала небольшое облегчение от того, что, если меня сейчас будут нахально лапать в публичном месте, так хотя бы никто не заметит. Но Гейл не просто облапал меня. Сначала, и правда, он пошарил у меня по бёдрам, несколько раз так сжав их ладонью, что я подпрыгивала на стуле, ойкая. Это вызывало смех у всех троих. Затем шершавой ладонью стал гладить и так же сжимать мне киску. Я стала заводиться, а этот издеватель, почувствовав вибрации моего тела, не только не прекратил измываться, он сделал хуже… он… он вставил мне в киску свои пальцы. Один за одним, три пальца. И стал меня ими трахать…
Сюзен замолчала, но я слышал, как она тяжело дышит. Затем зашептала мне на ухо:
— Кен, я снова хочу… вставь и ты мне пальчики в писечку… трахай меня ими, а я буду продолжать…
— Любимая, ты просто невероятная… — всё, что я смог сказать в ответ, возбуждённый от услышанного минутами ранее, но ещё больше от такого предложения. — Ты хочешь, чтобы я проделывал с тобой тоже самое, что они?
— Дааааа… да, любимый… сделай так со своей женой… шлюхой развратной… ааахххх… — сбивчиво защебетал моя супруга. — Ведь это нечестно не позволять тебе то, что пришлось делать с теми сволочами.
— Так уж и пришлось. Ты же не станешь отрицать, что получила удовольствие от того вечера? — попытался я прижать её вопросом к стенке, в это время вводя один за одним три пальца в киску Сюзен.
— Гхмммм… нет, милый… аааааххх… оооххх… ещё… да… давай… — застонала жена. — Я получила удовольствие… аааххх… и много… да, его было много… оооххх… так, давай, глубже… ещё глубже!
— Сколько раз ты кончила?
— Я потеряла счёт… в тот вечер… Но первый раз… там… в ресторане… от пальцев… аааааххх… да, да, да, давай… я сейчас… вот-вот… кончуууууу… аааааа… — взвыла Сюзен.
Взвыла и кончила. Бурно и ярко, залив мне всю ладонь.
— Спасибо, милый. — были первые слова Сюзен, когда она пришла в себя от оргазма.
— Ты была прекрасна. — сказал и поцеловал её я. — Ты была такой голосистой и там? Как среагировала публика вокруг?
— Нет, конечно, я сдерживалась там. Я закусила ртом свою руку, чтобы не издавать предательских звуков. Но всё же, когда я кончила, а Гейл убрал руку из-под стола, я заметила, как люди с ближайших столиков смотрят в сторону нашего стола с очень удивлённым видом. Гейл довольно улыбался и сказал: «Протестировал — очень годная киска».
И тут Хардин сказал, что, если всё его устроило, то значит пора выдвигаться в другое место, где будет продолжение вечера. Сам он пошёл сделать окончательный расчёт с администрацией ресторана, а нам сказал выходить на улицу. Этот путь был такой нелёгкий для меня. Мне казалось, что все посетители ресторана смотрят мне вслед и шепчутся: «Смотри, вон эта шлюха пошла, которая только что кончала прямо за столом».
Я молилась, чтобы в ресторане не было кого-нибудь из наших знакомых или моих коллег по работе. Вроде бы пронесло…
— Из ресторана вы куда направились?
— Я надеялась, мы поедем в какой-нибудь ночной клуб, где сможем потанцевать. Но мои «ухажёры» того вечера люди совсем не того склада. Они примитивны в своих желаниях. И к тому же снова скажу — Хардин неисправимый скряга. Вместо того, чтобы снять после такого дорого ресторана и номер в отеле под стать, он привёз нас в дешёвый придорожный мотель. В дешёвый номер, где водители-дальнобои трахают на засаленных матрасах дешёвых шлюх. А может он сделал так специально — чтобы ещё раз показать мне — где моё место…
На глаза жены навернулись слезинки. Я обнял её, несколько раз поцеловал в шейку, затем залепил её страстные губы своими. Поцелуем я хотел сказать и успокоить свою супругу больше, чем словами. Похоже, мне это удалось. Тело её заметно расслабилось, рука её скользнула вниз по моему телу.
— Ого! Да у нас тут кто-то получает удовольствие от моего рассказа. Стоит и молчит. Нехороший …