Ты имела возможность познакомиться с ними?
— Старший, Гейл. Ему пятнадцать лет. Младшему, Чаку — тринадцать. А выглядят? Как обычные подростки этого возраста. Школьники, в общем.
— М-да, школьники. Но после школы они чем занимаются? Никогда не видел их гуляющими возле нашего участка. Тебе удавалось когда-либо с ними поговорить?
— Нет, я с ними не общалась. Мелани рассказала вскользь. Я с ними и встречалась-то пару раз, мимолётом. Когда я не успевала уехать раньше, чем Мелани привозила детей из школы. Вежливые на вид мальчики: «Добрый день, мэм.»
— Ты смотри! Почти такие же вежливые, как пытался сначала изобразить себя их отец, — с нескрываемым сарказмом вставил я.
— Прекрати. Не начинай… — раздражённо ответила Сюзен, схватив поднос с кофе и круассанами, она удалилась с кухни.
Я посвятил день уборке во дворе. Бассейн, газоны и цветники — всё требовало ухода. После выгулял Молли, зашёл в дом попить кофе, где на кухне и состоялся тот наш мимолётный разговор о детях Гассов. После кофе решил пойти и навести порядок в гараже. Вечерело. Опускались сумерки, мне пришлось включить свет в гараже. Вынося во двор пакет с пустыми пластиковыми ёмкостями, я заметил, что оставил забытым инвентарь: грабли, веник и лопата стояли прислонёнными к стене дома под окнами гостиной, которые были тускло освещены светом экрана телевизора. Сюзен продолжала наблюдать за перипетиями реалити-шоу.
Вдруг я услышал, как зазвонил её мобильник. Не было бы ничего в этом звонке, чтобы привлекло моё внимание, если бы не одно обстоятельство: в качестве вызывного сигнала зазвучала главная тема из саундтрека фильма «Омен». Неделю назад Сюзен сообщила мне, что специально скачала эту музыку, чтобы выделить ею звонки от Хардина. И вот теперь я стоял под окнами нашего дома и отчётливо слышал из открытой форточки её звучание. Сюзен не спешила взять трубку, сначала я услышал, как замолчал телевизор. По всему видать она «вырезала» звук динамиков. Затем, мне показалось, что я услышал её шаги — она приближалась к окну, шлёпая босыми ногами.
Я прислонился к стене и сполз под окно, присев на корточках так, чтобы меня невозможно было заметить из окна. Задрав вверх голову, я наблюдал как заметно дёрнулись занавески. Жена раскрыла между ними щель, чтобы посмотреть, где во дворе нахожусь я. Так как свет в гараже продолжал гореть, Сюзен, по-видимому, сделала для себя вывод, что я нахожусь там, потому что занавески теперь дёрнулись в обратную сторону. Мобильник продолжал играть мелодию, затем всё стихло.
«Алло. « — прозвучал голос жены. Я привстал с корточек, выпрямился, и стараясь не попасть телом в зону поверхности стекла окна, чтобы Сюзен не могла увидеть мою тень, встал на выступ в стене, что шёл по всему периметру дома. Так я смог подняться на такую высоту, что моя голова была возле открытой форточки. Вечер выдался тихим, безветренным. Ни шум леса, ни птицы, ни случайные авто или мотоциклы, и в другое время не часто проезжавшие мимо нашего дома, не нарушали тишину в этот вечерний час. Это позволяло мне чётко улавливать почти всё, что говорила Сюзен.
«Нормально встретил, без сцен… нет, не рассказала… нет не спрашивал, хотя… один раз было, но я не сказала ничего… терпимо… проспала всё утро, до самого полудня… немного есть, голова если и кружится, то не сильно, но пить хочется часто и много… « — после этих слов наступила довольно длительная пауза, минуты на три. Было очень жаль, что нельзя слышать, кто говорит на другом конце, впрочем, об этом можно было догадаться с точностью девяносто девять процентов. Хотелось бы слышать, что говорит собеседник жены. Впрочем, и без этого слова жены более, чем озадачили меня.
Затем Сюзен заговорила вновь, да так, что окончательно ответила на вопрос — кто звонит: «Слушай, Хардин… нет, ты не перебивай, я тебя выслушала, выслушай меня и ты. Во-первых, я была изрядно пьяна. Во-вторых, чтобы не произошло прошлой ночью, как бы я не реагировала на всё это, но я люблю Кена, я очень его люблю, и всё подобное, что произошло в том номере, не может перечеркнуть все мои чувства к нему. Поэтому я ставлю тебя в известность: всё то, что вчера было, что я говорила при этом, тебе лучше позабыть. Я не позволю этому больше повториться. Тебе мало моих визитов к тебе домой?» И снова в комнате повисла тишина…
Снова она выслушала Хардина, затем явно последовали вопросы от него, такие, какие, по видимости, ставили её в тупик, но негодяй настаивал на ответах и получал их: «Я не хочу говорить об этом… ммм… неужели это так важно… ммм… ладно… понравилось — признаю… это тоже… да, было великолепно… это обязательно по телефону, тебе мало, что я признаю это при встрече… ммм… ну, хорошо… да — шлюха… да — твоя шлюха… и хочу ею быть… ммм… ну прекрати… нет, его рядом нет, он во дворе… ничего не стесняюсь, никого не боюсь… но не хочу сейчас об этом…»
Я стал замечать, что в ответах Сюзен появились не только нотки раздражения предметом разговора, но и явные признаки возбуждения. Отчётливо было слышно, что она стала говорить менее внятно и с придыханием. А ещё она встала с дивана и ходила по комнате. Были слышны едва различимые шлепки её босых ног по полу. В какую-то минуту слова стали слышны отчётливее, и я понял, что она снова подходит к окну. Зашуршали занавески. Сюзен снова смотрела — не иду ли я в дом? Я застыл у стены, почти впаявшись в неё.
Затем от неё последовало: «Да, это мне понравилось, понравилось, чёрт возьми! Это тебе хочется слышать?» — уже просто выкрикнула она и продолжила. — «Тебе нравится меня третировать и по телефону? К чему это, Хардин? Нельзя при встрече?… ммм… ты же знаешь… да… жду… да, надеюсь… ммм… да, с нетерпением… как скажешь… хорошо… я тоже… ммм… целую тебя… пока…»
Заключительная часть их беседы просто убила меня. Я слышал, как Сюзен бросила мобильник на журнальный столик. Затем снова включился звук динамиков телевизора. Моя жена вернулась досматривать реалити-шоу. А я всё стоял на выступе стены, припав к ней, и не мог двинуться. Я оцепенел от услышанного. Кровь пульсировала в висках, а сердце… Я сразу даже не сообразил — откуда доносится стук. Если бы у нас был сосед, участок которого примыкал бы вплотную к нам, я бы подумал, что он колет дрова или забивает гвозди. Но никакого соседа у нас не было! Это стучало моё сердце в груди. Моё обманутое сердце.
Понадобилось пару минут, чтобы мне собраться с мыслями. Я с максимальной аккуратностью спустился со стены, и пошёл вдоль неё, точно ещё не осознавая — куда. Моё потрясение ушло лишь частично, к нему добавилась дрожь в теле, сердце всё также билось ускоренно и сильно, словно хотело вырваться из груди, в голове шумело. Убрал всё это одним махом удар — бац! Что-то щёлкнуло под ногами, затем через мгновение больно ударило меня в грудь, и, что ещё больнее и обиднее — в пах. Я вмиг «протрезвел». Опомнившись, я понял, что обескураженный услышанным, я совсем забыл, зачем вообще шёл к стене дома. Словно с завязанными глазами, налетел на грабли. Наступил на них и получил в ответ удар их ручкой. Но это было не всё. Хуже всего было то, что, отлетев от меня, грабли грохнулись на бетон двора, загремев, зацепили попутно лопату и веник, которые по принципу домино тоже повалились на пол, добавив шума. Череда неудач продолжалась…
Прихватив пакет с мусором, я быстро выскочил со двора. В надежде — Сюзен не успеет заметить меня под окнами. После, закончив работу в гараже, я зашёл в дом. Жена всё также сидела на софе в гостиной и смотрела телевизор. Вернее сказать — он был ещё включён, по нему шла какая-то чушь. А Сюзен только направляла взгляд в сторону телевизора, но сама выглядела застывшим изваянием в городском парке. На её лице застыло глубокое размышление, даже вернее сказать — грусть. Вздрогнув от моего появления, супруга преобразилась. На лице появилась слабая, но улыбка.
— Кен, ты закончил с гаражом?
— Да, милая. Время для …