Забыв о своей наготе, Настя опять повернулась к нему заплаканным личиком.
— Что? Что там? — встревоженно спросила она.
— Да… собственно… — пробормотал Антон и вдруг, нахмурившись, спросил: — Оно… не трогало вас за… Ну, вы понимаете, о чём я?
Видя, что Настя растерянно смотрит на него, разозлился и выпалил:
— Оно не проникало внутрь вас?
— Да как вы… Да что вы себе позволяете?! — девушка гневно сверкнула глазами и вновь отвернулась, вспомнив о наготе.
Она хотела натянуть трусики, но Антон перехватил её руку.
— Стойте! Не трогайте ни это, ни шорты!
— Вы издеваетесь?! Я что должна оставаться голой?! — возмутилась Настя.
— Да! — заорал Антон, — лучше голой! Состав этой слизи на девяносто девять процентов аналогичен составу человеческой спермы! — признался он.
— Ой-ёй! — Настя закрыла лицо ладошками. — Так оно… он что хотел меня… Что он хотел сделать?..
— Я не знаю, — Антон укорил себя, что признался ей, — во всяком случае, оно приползло на ваш запах… Я говорю о моче, — уточнил он на всякий случай.
Но Настя, казалось, не слушала его. Она опять всхлипывала, и её плечики вздрагивали.
Антон взял преобразователь и «создал» из её трусиков и шорт небольшой платок и плавочки.
— Вот, оденьтесь… курсант Ковалёва, — почему-то хриплым голосом сказал он.
Девушка, продолжая всхлипывать, быстро натянула трусики, а платок повязала, как парео, вокруг талии.
— Ну, вот, вы же хотели юбку, — Антон постарался пошутить, — вот и получили её.
Настя ничего не ответила, только обиженно сверкнула глазками.
День клонился к закату. Антон прикинул, что вернуться к капсуле и заночевать в ней они не успеют. Нужно было устраиваться на ночлег где-то здесь. Анастасия демонстративно не разговаривала с ним, обиженно надувая губки. Её личико пылало от гнева.
— Правда, я, наверное, слишком строг с ней, — подумал вдруг Сергеев неожиданно для самого себя, — бедный одуванчик столько натерпелся. Зачем я всё время ору на девчонку?… Она же не виновата, что попалась в щупальца этой гадине… Хм, и тварь эту можно понять: эта фигурка кого хочешь с ума сведёт…
— Анастасия, — позвал он, — мне кажется… Вы обижены на меня?
— Н-нет — она мотнула головкой, отчего кудри разлетелись во все стороны, как парашютики одуванчика. — Я… просто мне было очень страшно и… так противно… А вам я благодарна, — вдруг призналась она. — Вы же спасли меня от этого… насильника… Спасибо…
Она вдруг улыбнулась открыто, по-детски доверчиво.
— Хм, не говорите ерунды, — смутился Сергеев.