на пульте, которую Леона небрежно зажимала большим пальцем согнутой в локте правой руки. Она стояла в пренебрежительной позе и жадно смотрела на меня, чуть прикрывая глаза, казалось, еще она покусывала нижнюю губу в приступе сладкого возбуждения.
Когда тренировочный сеанс завершался, меня истерзанную, отстегивали от тренажера и заковывали вновь, к ставшей для меня привычной, подстилке. К этому моменту я всегда была в слезах, и истерике, постепенно успокаиваясь и пытаясь прийти в себя, растворяясь в чувстве покоя и постоянного сопротивления моим движениям, зная, что после того как меня пристегнут, то больше трогать не будут. Я думала о том, куда уходит Леона, должно быть прямо к моему хозяину, рассказывать о том, с каким садистским наслаждением она пытала меня. Чем они занимались там, как развлекали себя, когда оставляли меня в покое? Волей не волей, мои мысли все ровно крутились вокруг моих похитителей, я думала о месте, в котором нахожусь, к сожалению, я не имела ни малейшего понятия, где территориально находится моя темница. Должно быть мне не суждено этого узнать. Еще я часто вспоминала тот день на террасе, пушистую зеленую траву и медленно плывущие облака, покачивающиеся деревья с обширными зелеными кронами, переливающиеся в солнечном свете. Я жаждала вновь оказаться на улице. В скором времени, мою жажду утолят сполна.
Неизбежно наступил день, когда я завершила вторую фазу моего обучения. В каком-то смысле смена ужасной монотонной деятельности будет приятна, занятия на тренажере разбавят другими упражнениями. Но во многих иных вещах, моя жизнь станет еще более сложной и дискомфортной, ибо теперь мои мучители начали использовать мою сексуальность и желание для низвержения меня до состояния похотливого животного.
Глава двадцать первая
Вторая фаза и открытие
Роковой день начался как обычно, после пробуждения меня приковали к тренажеру. По началу, я не заметила каких-либо заметных изменений. Но спустя несколько минут легкого бега, покалывание в моих сосках чуть не сбило меня с ритма бега. Это было так неожиданно! Бесконечное количество дней назад я ощущала свою грудь, и невозможность прикоснуться к ней, безусловно, добавляла страданий. Покалывание становилось все сильнее и сильнее, пока я не ощутила, что соски нещадно затвердели, и в грудных чашечках стало невероятно тесно, словно бы они чуть сжались, увеличивая давление на мою грудь. Я задрожала всем телом от восхитительного возбуждения, было невероятно приятно вновь чувствовать что-то кроме наказаний, я неловко пыталась дотянуться своими укороченными руками до сосков, что бы добавить стимуляции. Но мне удавалось лишь слегка сдавить грудь, находящуюся под слоями резины, конструкция категорически не позволяла дотянуться до сокровенных сосков. Я оставила свои отчаянные попытки лишь тогда, когда чуть не упала, вспомнив, что бывает, за нарушение темпа. Мои руки не могли прижаться и согнуться для достаточной стимуляции. Я сосредоточилась на своем упражнении, надеясь на то, что когда я закончу, стимуляция не прекратится. Ощущения от набухших сосков, трущихся о мягкую резину, были невероятны. Стимуляция не прекращалась и вскоре, я ощутила влагу в моей промежности, фаллос внутри меня немного увеличился в размерах, и каждое движение моих задних конечностей теперь сопровождалось сладкой негой.
Мне хотелось кричать от счастья, купаясь в тех ощущениях, которыми мне позволили наслаждаться, но, разумеется, я могла издавать звуки только в своем воображении. К сожалению, все стимуляции отключались слишком быстро, и я не могла разогнаться достаточно, что бы поймать оргазм. Меня мариновали подобным образом несколько дней подряд, но никогда не позволяли достичь сладкого оргазма. Вскоре мне предстояло узнать о дисциплинарных возможностях чашечек и колпачков, в которые были заключены мои соски и грудь. Однажды я потеряла равновесие и несколько секунд беспорядочно дергала конечностями по полотну, отчаянно пытаясь встать и продолжить бег. Внезапно полотно полностью остановилось, я застыла в недоумении, такого обычно не происходило, в тот момент я подумала, что это был сбой питания. Но истинная причина была не в этом. Спустя мгновение, через мои соски и грудь пропустили мучительные электрические импульсы! Мои хозяева показали мне, что будет за нарушение бега. Каждая из моих заключенных в резину грудей, превратилась в пылающий холм боли, заставляя меня дико скакать и безумно рваться в своих цепях, пока, наконец, я не рухнула без сил, программа чутко фиксировала все мои неудачи.
Дав мне время, что бы неуклюже подняться, полотно вновь пришло в движение. Подчиняясь команде компьютера. Я практически сразу набрала нужную скорость бега, но, вместе с возобновлением упражнения, вернулись и стимуляции моих уязвимых сосков, программа опять дразнила меня, заставляя принудительно возбуждаться. В те моменты, мое сознание раскалывалось надвое, одна часть жаждала прекращения этой сладкой пытки, а другая требовала увеличения воздействий. Неизменным было одно. Когда до оргазма оставалось совсем немного, дорожка ускоряла свою скорость настолько, что я неизменно спотыкалась, и, разумеется, после падения меня примерно наказывали, заставляя терять ниточку, ведущую к оргазму. Полуобезумевшая от возбуждения я долго приходила в себя, теперь мои дни состояли из повторения этих циклов.
Каждое мгновение я ощущала присутствие незваного гостя в своем теле, но никакие мои действия не могли повлиять на его движения во мне хотя бы на миллиметр. Постоянное раздражение и внутренний дискомфорт, я стала принимать как часть своей жизни. Я всегда очень ясно чувствовала его в себе при движении, слабая вибрация начала исходить от моего захватчика, и я окунулась в воспоминания тех ярчайших оргазмов, в которые окуналась, когда была на попечении фрау Бакстер. Вибрации нарастали, и становились все сильнее, я начала сбивать темп бега, движения становились все более неуклюжими. Мои ноги стали ватными, мышцы словно бы превратились в желе, я ощутила прилив крови в своих половых губах. Не в моей власти было изменить хоть что-нибудь, но моя борьба в цепях становилась все яростнее, несмотря на ужасную боль от лицевых цепей. Мои бедра продолжали трястись сами по себе, это был животный инстинкт, заставляющий меня подмахивать задницей, в попытках насадиться на фаллос еще сильнее. Мое собственное тело восстало против меня.
Жестоко, именно в тот момент, карательные электрические удары пробежали по всей длине фаллоса, а так же через мой клитор. Вырвав меня из облака райских наслаждений, и швырнув в море разочарованного желания и боли! Я рыдала от потери этих божественных ощущений переполнявших меня, но взяв себя в руки, я снова начала восстанавливать темп бега, чувствуя неумолимое натягивание поводков. В течение следующих недель, я систематически подвергалась нападкам программы, комбинируя способы возбуждения, она каждый раз умудрялась подвести меня к краю оргазма, и, показав его безграничную сладость, так же уверенно уводила обратно, во мрак разочарования и неудовлетворенности. Я словно бы совершала прогулки на гору своего желания, каждый день. Но мне никогда не давали совершить заветный прыжок. Мне оставалось только биться в цепях, во власти похоти и кожи.
Единственным человеком, которого я видела после той прогулки под небом, была Леона, хозяин никогда не навещал меня в конуре. Как же мне вновь хотелось увидеть хоть одно лицо, кроме Леониного. Я бы хотела сказать, что привыкла, к постоянному состоянию возбужденности и неудовлетворения, но это было не так. Долгий период моих тренировок закончился, когда меня вновь вывели на уже знакомую террасу. Было раннее утро, солнце едва встало, меня привязали к кольцу и оставили одну. Леона не запретила мне двигаться и опытным путем, я робко поняла, что мне можно гулять на пределе своего трехметрового поводка. Я ходила кругами и пыталась рассмотреть природу вокруг меня более основательно. К этому времени меня научили сидеть и балансировать на задних …