Но в Вике заговорила ее индивидуальность, которую она так стремилась сохранить.
— Не буду, меня могут увидеть,- со скрытой дрожью в голосе сказала она.
— Как хочешь,- пожала плечами Оксана и, опустив стекло со своей стороны, постучала в соседнюю машину.
Там почти сразу же опустили стекло навстречу и сразу же зашумела попсовая мелодия.
— Ей, ребятки,- бодрым голосом сказала девушка, поглядывая на светофор,- у меня тут возбужденная самочка без трусов в машине — не хотите порезвиться с ней?
Услышав это Виктория похолодела. Оксана только что без всяких зазрений совести отдала ее в руки черт знает кого. На решение ушло меньше секунды.
— Не надо,- взмолилась она,- я все сделаю!
И Виктория, слегка приподнявшись, выпростала юбку из под себя и легонько раздвинула ноги, чтобы Оксане было все прекрасно видно.
— Так то лучше,- с ехидной усмешкой сказала Оксана и, бросив пару слов в соседнюю машину, сорвала джип с места, быстро затерявшись в потоке движения.
И, легонько дернув ручку коробки передач, положила руку прямо между ног у Виктории. Легонько водила пальцами, касалась губок и клитора, заставляя Вику легонько вздрагивать.
Девушка вознесла хвалу всевышнему, что у Оксаны джип. Увидеть то, что происходит в салоне из других машин было просто таки невозможно, а про автобусы Виктория старалась не думать.
Да и не до внешнего мира было ей сейчас. Оксана убирала руку только чтобы переключать передачу, что случалось не так уж и часто. А все остальное время, даже не глядя в сторону Виктории, заводила ее. Ее ласки были нежными и умелыми. Пальцы Оксаны быстро сновали туда-сюда и, казалось, были одновременно везде.
Вика сама того не заметив, закинула голову назад и протяжно постанывала. Грудь ее вздымалась и опадала от частого дыхания, то и дело сбивавшегося от непредсказуемых пальчиков Оксаны. Которые, впрочем, становились все наглее и наглее.
Сперва Оксана лишь сновала по поверхности, поглаживала, теребила. Но, доведя Викторию до стонов, начала быстро проникать в ее лоно, не задерживаясь там надолго. Туда и обратно, поласкать клитор, пройтись по губкам и снова резко вторгнуться внутрь. И с каждым разом Оксана ощущала, как все больше и больше смазки остается на ее пальцах, как становится все горячее и горячее между ног у Виктории.
На дорогу ушло минут двадцать. И за это время Вика успела кончить как минимум дважды. Оба раза были сладкими и приносили глубокое удовлетворение. Виктория понимала, что нельзя такое позволять Оксане, но каждый раз, стоило ей об этом подумать, как тут же вспоминалось, что та готова была ее отдать в руки незнакомцам, которым вряд ли удастся так просто доказать, что подружка решила пошутить. А потому Вика просто наслаждалась, пока ей давали такую возможность.
И к тому же, это так не походило на привычные ласки с Олегом или с другими парнями, которые были у Виктории до него. Все они хотели войти в нее. Кто посмелее — те хотели ее ротик не меньше, чем ее киску, а остальным хватало и обычного секса. Но ни один из них не ласкал ее вот так — совершенно безвозмездно, не требуя ничего взамен. Притом умело, точно зная, что нравится девушке.
И от всего этого у Виктории немного поехала крыша. Внезапно Оксана из мучительницы превратилась ну по крайней мере в неплохую девушку. Во всяком случае, Виктория поняла, что девушка может быть нежной, когда того хочет.
Все эти мысли проносились у Виктории в голове, когда Оксана завела ее в какую-то кафешку. Посетителей было немного — только две подружки тихонько щебетали у окна. Оксана же пошла в самый дальний угол и уселась за столик, отделенный от соседних небольшой перегородкой, создавая иллюзию уединенности.
Оксана заказала две кружки кофе и, пока официантка выполняла заказ, девушка бесцеремонно отобрала у Виктории сумочку и пару минут рылась там.
Тут то Вика и поняла, что бы с ней было, если б она схитрила. Ее трусики тотчас бы обнаружили. Вика жадно наблюдала за действиями Оксаны, ловила каждое ее движение, ожидая подвоха.
Но потом вздохнула с облегчением. Оксана достала бумажник, бросила в него беглый взгляд и, ничего не трогая, тут же закрыла его и положила на место. Точно та же участь постигла студенческий билет — беглый взгляд и все. На мобильном телефоне Оксана задержала свое внимание на минуту — повертела его в руках, оглядела и с полминуты полазила по менюшкам. И, как и все остальное, положила обратно в сумку.
И лишь когда две чашки кофе оказались на столе, а официантка исчезла где-то в глубинах заведения, Оксана начала разговор.
— Итак, Виктория,- начала она довольно мягким тоном,- у тебя два варианта. Первый — ты все делаешь добровольно, ты не задаешь вопросов, не спрашиваешь «зачем?», «почему?» и прочей лабуды. Ты просто делаешь. Сразу, без колебаний. И второй — ты можешь попробовать поартачиться и тогда пеняй на себя.
С минуту Вика обдумывала предложение. Киска ее все еще не отошла от ласк и приятно ныла. Да и кофе был терпким, приятным на вкус, согревающем горло и живот. Так, что ощущение тепла исходило непонятно от чего — от пережитых оргазмов или же от горячего напитка.
Но Виктория не привыкла сдаваться. Она уже поняла, что попалась. Угроза распространить фото Вики сама по себе пугала, но было и еще кое-что. Виктория поняла это, едва сев в машину к Оксане. Та знала, где девушка учиться и где она живет. И судя по ее тону, по ее поведению, Виктория просто знала, что угроза унизить девушку перед группой — это просто цветочки.
— А если я все же выберу второй вариант? — отведя глаза и уже точно зная, что не выберет его, спросила Виктория.
Оксана лишь пожала плечами.
— У меня есть твои весьма откровенные фотографии. Стоит мне щелкнуть пальцами — и они полетят всему твоему университету. Я знаю, где ты живешь и будь уверена, я знаю, каким маршрутом ты ходишь в университет. Я знаю твое расписание, я даже знаю, что ты созваниваешься с родителями раз в месяц по скайпу.
— Откуда вы все это знаете!? — изумилась Виктория, только тут поняв, насколько глубоко она уже увязла, еще даже не успев ничего сделать.
— В Сети остаются следы,- пожала плечами Оксана.- Я просто умею их искать.
Пару минут Виктория сидела, понурив голову. Оксана ее не торопила, спокойно пила свой кофе, закинув руку на спинку удобного диванчика, на котором сидела.
— Я все сделаю,- упавшим голосом сказала Вика.
— Сейчас проверим,- в глазах у Оксаны зажглись веселые чертики.- Раздвинь ноги.
Виктория украдкой бросила взгляд через кафе — но посетительницы у окна не обращали на нее никакого внимания, хотя одной из них, стоит ей посмотреть в эту сторону, не составит никакого труда все увидеть.
Вика немного передвинулась, чтобы хоть как-то скрыться с глаз незнакомых девушек, и раздвинула ноги.
От Оксаны не скрылись все эти взгляды и телодвижения. Она с легкой улыбкой бросила взгляд через плечо и снова посмотрела на Вику.
— Когда я говорю «раздвинь ноги», это означает — широко раздвинуть ноги, быстро и без раздумий,- у девушки в голосе вновь прорезались ледяные нотки, заставившие Викторию похолодеть.
Она медленно, как завороженная, раздвинула ноги так широко, как позволяла обстановка.
Оксана перегнулась через столик и задрала юбку Вики до самой талии. После чего снова уселась на свое место и, вытянув под столом ножку, уперлась тупым носком босоножки прямо в киску Виктории.
На сей раз у Вики не было никакого ощущения удовлетворения. Лишь легкий страх, что в любой момент Оксана может нажать чуть сильнее. Виктория чувствовала, как носок обуви легонько ходит туда-сюда, прижимая половые губки то с одного угла, то с другого. И, спустя минуту или две, Вика почувствовала, что ее тело начинает отвечать на эту странную ласку.
Внутри начало медленно зарождаться возбуждение, так и зависнув где-то глубоко внутри и не в силах окончательно поселиться в Виктории. А сдерживал ее холодный взгляд Оксаны. От нежности в ее серых глазах не осталась и следа. На лице была холодная полуулыбка, не сулящая ничего хорошего. Руки были скрещены на груди, плечи откинуты назад. И лишь неровное постукивание кончиком обуви по вагине Виктории хоть как-то выдавало ее настроение.
— Сними пиджак,- все так же холодно сказала она и Виктория без раздумий подчинилась.
Оксана чуть сместилась, чтобы получше видеть округлые грудки девушки сквозь полупрозрачную блузку. А Вика замерла с каменным выражением лица — нога Оксаны тоже чуть сместилась. И теперь давила на ее клитор прямо центром подошвы, а небольшой каблук то и дело тыкался в зад девушки. Оксана наверняка делала это специально — играла с Викторией, давала ей понять, что может в любой момент причинить ей дикую боль.
Но пока что лишь играла с ней, держала где-то между возбуждением и страхом.
А потом начала как ни в чем ни бывало разговаривать. Вытягивать из Вики, как складывалась ее жизнь до сих пор. Ее не интересовали на адреса, ни имена. Она просто расспрашивала Вику о ее жизни.
И та отвечала. Рассказала, что жизнь не слишком то хорошо сложилась, что она выросла не такой, как хотелось бы. Рассказала, как понемногу прогуливала в школе, что с родителями особо теплых отношений у нее не сохранилось и те только рады были сплавить свою дочку подальше, в другой город. Рассказала, как лишилась девственности еще в школе, скорее из протеста, чем по любви. И что с тех самых пор никого не любила — что для нее секс и любовь были раздельными понятиями, а не одним и тем же.
Где-то посреди этого рассказа, посетительницы у окна встали, быстро расплатились и вышли. И все это время Виктория молила высшие силы, чтобы ее не заметили. Девушка, сидящая с широко расставленными ногами — сама по себе бросалась в глаза, а уж с чужой ногой между них — тем более.
Но, судя по всему, пронесло. Оксана все это время с чертиками в глазах разглядывала Вику, видела ее смущение, нежелание быть увиденной. Может быть, отчасти по этому, стоило девушкам покинуть кафе, как Оксана тут же приказала снять блузку.
Виктория на несколько секунд застыла в немой панике, но Оксана надавила своей ногой чуть посильнее и Вику пронзила тупая боль, расходящаяся кругами от ее промежности. Вытерпев несколько секунд, девушка не слушающимися пальцами расстегнула пуговицы и скинула блузку, чувствуя, как свежий воздух щекочет почти обнаженное тело.
Оксана ослабила напор и не прошло и нескольких минут, как Виктория поняла — что где-то в глубине ей нравится происходящее. Соски мало-помалу затвердели от легкого возбуждения, а мягкое сидение, на котором Вика сидела голым задом, стало казаться намного приятнее.