Жизнь, холодная, как лед!
*
Обдул ветерок. Я по лужам,
Не чуя земли и воды,
Бреду человеком снаружи,
А сущностью – танкер беды.
В нем волны и стонут и плачут,
И бьются о борт корабля…
Штормит. Остановка маячит,
И снова упал, ах ты тля!
А дома, наутро, всплывает
Из памяти с грязью белье,
Мне стыдно, что Вовка вскрывает
Секреты, свои и ее!
А может я зря ужасаюсь,
И принял за истину бред?
Ну, кто, мне скажи, напиваясь,
Откроет интимный секрет,
Что он – не мужик, водиночку,
И так уж сложилось судьбой,
Что делят с Галиною ночку
Братья, то – один, то – другой!
И хочется верить, что бредни,
Да помнится телу ее…
Ох череп, ты череп, мой бедный!
Опять эта мерзость клюет!
Мурашками боль пробежала,
Кочан перезрело трещит.
Похмелье шершневое жало
Вонзало сквозь лысины щит.
2
Сколько раз за слабость я себя казнил!
Ведь супруги образ мне до боли мил!
Ведь ее объятья предпочту иным,
Только память ночи не ушла как дым!
И однажды встретил Галочку в толпе.
И зарделись оба, вспомнив о себе.
И пробилась нежность сквозь пожатье рук,
И прижавшись телом, обвилась вокруг.
Голубые взгляды горечи полны.
Просят как пощады: полюби хоть ты!
За окном кафешки талые ручьи.
В сердце – головешка жалости бурчит.
Томное волненье. Шепот: «Приходи!
Прекрати мученье у меня в груди!
Лишь с тобой прекрасно было мне в тот раз,
Ты любил не грязно, Знаешь, как сейчас?»
И в оконце глядя, выплеснула стон,
Как жене устроив дома «Кошкин дом»,
Нужного знакомства расширяя круг,