сообщение — почтовые ящики Кэрол и Теда были забиты голосовой почтой.
Результатом всего этого стал очень рассерженный директор новостей. Его настроение не улучшилось, когда кто-то показал ему запись эксклюзивных субботних вечерних новостей его конкурирующей сети. Только в воскресенье днем Тед догадался позвонить в офис, и Дон приказал обоим со-ведущим немедленно явиться в студию.
Они вдвоем сели в машину Теда и немедленно отправились в студию WXYY. Приехав, они обнаружили, что через дорогу припаркован фургон удаленного вещания от конкурирующей станции, поэтому им пришлось проехать к задней части здания и прокрасться к служебному лифту. Результатом этого небольшого маневра стало то, что они опрометчиво и без предупреждения попали на совещание, которое Дон проводил с остальной частью своего персонала.
Очевидно, крики начались немедленно, когда Дон раскритиковал пару за их «глупое, распутное поведение», а Кэрол и Тед попытались защищаться. В конце концов, Дону надоело, и на глазах у всей группы он сказал Кэрол и Теду, что они уволены.
— Что?! — завизжала Кэрол. — Вы не можете этого сделать. У нас контракт.
Дон перешел в режим руководителя и очень хладнокровно ответил:
— Если вы проверите свои контракты, то увидите, что в них есть пункт о морали, требующий от вас поведения, соответствующего стандартам сообщества.
— То, что мы делаем наедине, — это никого не касается, — огрызнулась Кэрол.
Дон, практикующий католик, встал и наклонился к ней над своим столом.
— Когда сегодня утром я ходил на мессу в собор, священник проповедовал о святости брака и грехе прелюбодеяния. Он не упомянул вас двоих по имени, но сослался на плохой пример, поданный некоторыми публичными фигурами в нашем городе.
Кэрол отшатнулась от мысли, что она стала предметом проповедей на местном уровне, но Тед все еще был возмущен и ломанулся туда, где умные головы промолчали бы.
— Но никто о нас не знает и не интересуется нами.
Теперь Дон стал саркастичным.
— Очевидно, вчера вечером вы не видели новостей на других новостных каналах. Я предлагаю вам взять копию и посмотреть ее. Но нет причин ждать этого, просто посмотрите в окно. — С этими словами он подошел к окну за своим столом и отдернул занавеску.
Там через дорогу был один из рекламных щитов с изображениями печально известных ныне со-ведущих. Кэрол быстро взглянула на вывеску, затем внимательно прочитала ее.
— О Боже! — ахнула она. Хулиган со стальными нервами и баллончиком с краской исправлял плакат. Он мало что сделал, просто стер часть текста, но теперь на вывеске гордо говорилось: «Выбор Бирмингема для шлюхи из шестичасовых новостей».
Дон позволил занавеске упасть и снова повернулся к теперь уже безмолвной паре. Официальным тоном он сказал:
— Ваше поведение поставило наш канал в неловкое положение и нанесло непоправимый вред нашим рейтингам и нашей репутации. У меня нет другого выбора, кроме как выбросить вас из эфира и немедленно расторгнуть ваши контракты.
Он сделал паузу, а затем с горечью сказал:
— Вы когда-нибудь видели настоящего Франкенштейна?
Смущенные сменой темы, они неуверенно кивнули.
— Ну, так прямо сейчас, — продолжал Дон, — вы — чудовища, а жители Бирмингема — разъяренная толпа. На вашем месте я бы уехал из города как можно быстрее.
***
Я очень беспокоился, когда в воскресенье вечером мы со Сьюзен возвращались в Бирмингем. Я сознательно выехал поздно, надеясь избежать конфронтации с Кэрол или средствами массовой информации. В результате я узнал об увольнении Кэрол и Теда из вечерних воскресных новостей. Но когда я подъехал к нашему гаражу, оказалось, что, одержав знаменитую победу, противоборствующие команды новостей решили покинуть поле битвы.
Также мне повезло на следующее утро, когда «Бирмингемские новости» вынесли в заголовок новый скандал с городским политиком, уличенным в использовании государственных средств. Эта история отбросила Теда и Кэрол на последние страницы и положила начало новой охоте на ведьм для репортеров. Судя по всему, реакция разгневанного мужа уже никого не волновала.
Тем утром я отвел Сьюзен в дом миссис Олсоп. Когда я добрался туда, миссис Олсоп встретила меня у двери и обняла Сьюзен.
— Иди, милая, — сказала она ей. — Мои дети скучали по тебе; они хотят поиграть.
Когда Сьюзен убежала к своим маленьким подругам, миссис Олсоп с сочувствием повернулась ко мне.
— Мне было так грустно услышать обо всем, что произошло, Том. Надеюсь, с тобой и Сьюзен все будет в порядке.
Я поблагодарил ее за сочувствие, но у меня и правда не было ответа на вопрос о том, как все сложится для нас. На самом деле я отметил, что она не включила Кэрол в свои интересы.
Когда я пришел в офис, все были милы, но я видел, что меня избегают. Как будто у меня — неизлечимая болезнь, и никто не знает, что сказать. Исключением, конечно же, был Лу. Он обнял меня, и я тоже крепко его обнял.
— Ты — гений, — сказал я ему. — Ты великий художник вирусной кампании.
— Что ж, — сказал он, — это сработало лучше, чем мы могли надеяться. Плохо только то, что мы никогда никому не сможем рассказать о том, что сделали.
— Это даже хорошо, — ответил я. — Я знаю, что это вернется ко мне, и я к этому готов. К настоящему времени Кэрол, должно быть, уже догадалась, что источником того видео должен был быть я, и будет преследовать меня со стреляющими пистолетами. Я не хочу, чтобы ты попал под перекрестный огонь.
Как оказалось, в своих ожиданиях я был слишком пессимистичен. Позже на неделе мне позвонил адвокат и сообщил, что Кэрол решила не оспаривать развод.
— Но почему? — спросил я его. — Она уже говорила мне о том, что будет делать, если я подам на развод, что случилось?
— Я беседовал с поверенной Кэрол, и она рассказала мне остальную историю, — сказал он. — Кэрол хотела подать встречный иск о разводе, а также подать на вас в суд за вторжение в частную жизнь, но ее адвокат отговорила ее от этого. Она указала, что существуют юридические вопросы о том, может ли человек законно записывать разговор своего супруга. Эти вопросы становятся еще более запутанными, когда один из супругов является телеведущей, то есть очень публичной фигурой. По сути, она сказала Кэрол, что ее иску, возможно, придется пройти весь путь до Верховного суда, прежде чем будет принято окончательное решение. Также она напомнила Кэрол, что в наши дни она не является такой уж популярной фигурой. Ей будет трудно найти сочувствующее жюри, которое рассмотрит ее дело.
— Но как насчет Сьюзен? — спросил я. — Кэрол клялась, что заберет ее у меня.
Мой адвокат фыркнул.
— Том, ваша будущая бывшая жена безработная. Ее шансы на возобновление карьеры не только в Бирмингеме, но и в штате Алабама равны абсолютному нулю. На самом деле, я не думаю, что она сможет получить эфирное вещание, работая где угодно на Юго-Востоке, после того как получила широкую огласку. Теперь она является образцом неверной жены. Имея репутацию аморальной личности, без постоянной работы и без перспектив во всем регионе, какой судья сможет присудить ей опеку над маленьким ребенком?
— Суть в том, что Кэрол уедет из города так быстро, как только сможет. Вам все равно придется разделить с ней выручку от дома, когда он будет продан, что может произойти в любое время между настоящим моментом и тем, когда Сьюзен исполнится восемнадцать лет. И у Кэрол все еще есть право на свидания в праздники и дни рождения. Но она передает вам опеку, потому что у нее нет никакой надежды получить что-нибудь еще.
— Единственное, чего она хочет, — это позволить ей войти в дом, чтобы забрать свои личные вещи, прежде чем она уедет из города. И еще кое-что, Том, она хотела бы иметь возможность поговорить с вами, когда придет к вам домой.
— Если она подпишет бумаги на этих условиях, я думаю, …