я нашёл то, что мне было нужно, настоящие вещественные доказательства: пару чёрных прозрачных трусиков, покрытых коркой спермы. Я вспомнил, когда в последний раз видел её в этих трусиках. Я знал точно, когда у нас был секс. Расхождения между этими двумя датами складывались в неверность. Насколько я мог судить в тот момент, она скорее была виновна, чем невиновна.
Она лгала мне Бог знает сколько. Я предположил, что её обман был оправдан какой-то извращенной рационализацией. Я остановился на простом, прямолинейном подходе. Я предложил ещё одну ночь семейного секса, напомнив ей, что она «должна мне. « Я специально попросил её надеть чёрные прозрачные трусики. В тот вечер, когда мы одевались, я напомнил ей о трусиках, и она сказала, что я не буду разочарован. Ужин был прекрасен, так как я щедро разливал внимание и вино. К тому времени, как мы вернулись домой, Мелинда была такой возбуждённой, какой я не видел её уже много лет.
— Разденься для меня. — Я откинулся на спинку кровати, заложив руки за голову. — Давай, сексуальная штучка, покажи, что у тебя есть. — Мелинда начала пьяно раскачиваться, но покачала головой. — Ну же, Мелинда, ты у меня в долгу. У нас не было секса почти месяц — (на самом деле это было всего две с половиной недели, но я хотел, чтобы она сама сказала это). Я погрозил ей пальцем.
— У нас был секс в тот день, когда ты отправился в ту поездку… прошло всего две недели, ну две с половиной.
— Прекрасно. Две с половиной недели. — Давай, сексуальная штучка, снимай.
— Ладно. Но не жди этого каждый раз. — Я кивнул головой, пока Мелинда медленно раздевалась. Сначала туфли, потом чулки (она показала мне ноги, но трусиков не было видно), её блузка медленно расстегивалась, пока она трудилась над каждой пуговицей. Под ней оказался прозрачный чёрный бюстгальтер, который шел к трусикам. Она действительно дразнилась, снимая бюстгальтер-лямка сдвинулась вниз, а затем снова поднялась.
Она сделала медленный поворот и, когда она стояла ко мне спиной, она потянулась назад и расстегнула бюстгальтер. Чёрт возьми, она была хороша. Она медленно повернулась ко мне. Расстегнув бюстгальтер, она прижала груди к чашечкам. Затем она наклонилась вперед, опуская чашки, когда я крикнул «соски», прежде чем поднять его и бросить в меня.
— Не могу дождаться, когда увижу эти трусики, детка, — я потёр промежность. Ха! Я увидел волну беспокойства на её лице. Это только усилило мою готовность. Я был готов к какой-нибудь выходке с её стороны. Она меня не разочаровала. Она расстегнула молнию на юбке, наклонилась и запустила большие пальцы.
— Стой! Выпрямись, Мелинда, я хочу видеть твою киску сквозь прозрачную ткань.
— Эй, а кто из нас устраивает стриптиз? — Она пыталась пошутить, но я услышал в её голосе резкость.
— Эй, а я-то думал, что это для того, чтобы доставить мне удовольствие. Я хочу увидеть эти трусики.
— Что такого особенного в этих трусиках, Тим? — Да ладно. Я возбуждён, ты возбуждена… — Я подарил тебе их на годовщину в прошлом году, помнишь? Они символизируют наш брак, нашу интимную связь. Ну же, ублажай меня-сбрось юбку и покажи мне эти трусики.
Мелинда позволила юбке упасть, не открывая трусиков. На ней не только не было трусиков, но и она была гладко выбрита. Она положила руки на бёдра, «та-да.»
Я был временно ошеломлён. Такого я не ожидал. К счастью, моё тело не предало меня. Эрекция прямо сейчас была бы для неё точкой отсчёта. Я был удивлён тем, как быстро перехватил инициативу. — Где чёрные трусики? Надень черные трусики и начни сначала.
— А, Тим, посмотри поближе. Я побрилась для тебя, я там голая.
— Да, как скажешь. — Я поздравил себя с тем, что жёстко придерживаюсь этого вопроса. — Я попросил показать мою жену в чёрных трусиках… а не мою жену, похожую на порнозвезду.
— Порнозвезда? — На мгновение она потеряла равновесие, а затем её неуважение ко мне вырвалось на первый план. — Я сделала это для тебя…
— Кто сказал? Я никогда не просил тебя бриться, я просил черные трусики. — Теперь я был готов и гнулгенеральную линию. — Лично я думаю, что это делает тебя похожей на распутницу.
— Распутная? — Её глаза сузились, когда она покраснела от гнева.
— Просто надень трусики… пожалуйста. — Я сменил тон на более любезный.
— Что с тобой и этими чёртовыми трусиками? Она теряла самообладание, а я чувствовал себя более уверенно.
— Они мне нравятся! Мне нравится, как ты в них выглядишь. Почему тебе так трудно сделать для меня одну простую вещь? Пожалуйста, надень трусики.
— Я не смогла найти их, Тим, ясно? — Она была в ярости. — Они, наверное, в стирке.
— Ты всегда стираешь белье вместе, у тебя есть лифчик, а где трусики? — Я не собирался отпускать это.
— Я же сказала, что не могу их найти, — она начинала злиться, а я становился всё спокойнее и спокойнее.
— Эй, не сердись на меня. Я просто парень, кто тебе их подарил и просил, чтобы ты надела их для него. — Я пожал плечами. — Всё, что тебе нужно было сделать, это сказать раньше. Я бы не настаивал, если бы ты сказала мне правду. Всё, что нужно было сделать, это быть правдивой, что в этом такого сложного? В последний раз ты надевала их прямо перед моей поездкой. Я помню, потому что ты выглядела в них так сексуально, когда мы готовились ко сну. Ты их сняла — эй, может, их пнула под кровать?
— Послушай, Тим, давай сейчас же забудем про эти чёртовы трусики. — Похотливость исчезла с её лица. Я мог видеть проблеск сомнения в глазах. — А ты не можешь просто заняться со мной любовью?
— Конечно, без проблем. — Мелинда вздохнула с облегчением. Но я ещё не закончил с ней. — Кажется, я вспомнил, где их купил. Боже, они действительно много значили для меня.
— Да, Тим, — в её голосе прозвучала настороженность. — Я вижу это, — она отступила от кровати, её желание явно угасало.
— Хм, в последний раз я видел тебя в них прямо здесь, в этой комнате. — Я скатился с кровати и встал на колени рядом с ней, поднимая покрывало. — Ты сняла их перед тем, как мы занялись сексом, верно? По — моему, ты стояла как раз здесь — помнишь?
— Я помню, Тим. Я стояла здесь, сняла их, и мы занялись сексом. Но сейчас, когда я стою здесь, я не ношу их, и у меня, кажется, начинает болеть голова. Я думаю, что дам тебе возможность провести остаток вечера в другой раз. — Мелинда начала собирать свою одежду.
— Эй, в чем проблема? Это просто трусики-ничего страшного, — Мелинда выглядела несчастной. — Мы в порядке, Мелинда? Ты что-то хочешь мне сказать? Я имею в виду, что прошло две с половиной недели с тех пор, как мы занимались сексом, и я просто прошу, и вот теперь я в собачьей будке. Почему ты просто не сказала мне, что не знаешь, где трусики? Что такого сложного в том, чтобы быть честной со мной? Почему ты пытаешься скрыть что-то?
— Я не знаю. Я не хотела тебя разочаровывать. Я знаю, что мы давно не были вместе. Мы оба так заняты карьерой и семьёй. Я думаю, что ты превратил ерунду в большое дело. Извини.
— Я тоже. Ну а как насчет того, чтобы изменить расписание — ну, смотри сюда. — Я улыбнулся, вытаскивая покрытое коркой белье и протягивая ей. Она взяла их, выглядя озадаченной, на мгновение испуганной, а затем (на удивление) уверенной.
— Так вот где они были? Я думала, что заглядывала туда. — Надо отдать ей должное, она очень быстро поправлялась. — Давай, надень их. — Они грязные, Тим. Я позабочусь о том, чтобы ты увидел их первым после того, как я их выстираю.
— И это всё? — Я не мог не восхититься её наглостью.
— А есть что-то ещё?
— У нас не было секса две с половиной недели. Мы говорили, что в последний раз, когда ты их надевала, ты сняла их перед тем, как мы занимались сексом. Объясни мне, чем они покрыты? — Я мысленно поздравил себя с тем, что это не прозвучало обвинительно. — Это выглядит как сперма.
То, что произошло дальше, было бравурным представлением лжи и уверток. Мы «ошибались» в датах …