«Мудак. « — подумал я, закрывая за ним дверь.
*************
Хотел бы я внимательнее прислушаться к предупреждению Джерри. Сказать, что он был строгим, было бы преуменьшением.
В первый же день отпуска я встретился с диетологом. Она была приятной на вид женщиной, которая выглядела так, будто весила всего 45 килограммов. Я провел с ней целый день, обсуждая факты о том, как организм усваивает пищу. Это походило на то, что вы узнали бы в любом приличном классе питания, но это было больше ориентировано на потерю веса.
Затем мы изучали прием пищи. Что было еще более важно, это как правильно есть. Она показала мне, на что обращать внимание на этикетках продуктов питания, как подсчитывать дневное потребление калорий, какие источники белка и витаминов лучше всего и что считается сбалансированным питанием.
Это был отличный день открытий. Когда мы закончили с ней, я понял несколько вещей о том, как я отношусь к еде. Короче, ел я для развлечения, а не для энергии. Если мне было скучно, я ел. Если я жаждал определенной еды, я ел ее независимо от того, был я голоден или нет. Если еда была вкусной, я продолжал есть, пока она не исчезла.
На следующий день Джерри повел меня за продуктами. Позвольте мне сказать вам, что нет ничего более удручающего, чем осознание того, что 90 процентов продуктового магазина были закрыты для меня. Даже то, что я считал здоровым, не было таковым. Он не разрешал мне покупать диетические газированные напитки, блюда, которые можно использовать для микроволновой печи (даже если это было низкокалорийное блюдо), или любой хлеб. Даже пшеничный.
В следующем проекте мы прочитали кучу кулинарных книг и научились готовить еду. Мне не разрешалось есть то, что я не готовил на плите. Фактически, он сказал, что я могу использовать микроволновую печь только для того, для чего она была сделана — для разогревания пищи. Это означало, что пища, которую помещали в микроволновую печь, должна была быть предварительно приготовлена мной с использованием ингредиентов, которые я подготовил.
Все свободное от работы время я был постоянно голоден. Мне казалось, что я умираю от голода. Еда, которую я готовил, была либо несъедобной, либо просто отвратительной. Я страдал от этого, давясь тем, что мог съесть.
Пришлось держаться подальше от телевизора. Рекламы были худшим из всего. Я не понимал, сколько рекламных роликов содержит еду. Это была пытка.
Однако произошла забавная вещь. Я стал уделять больше внимания поваренным книгам. Я искал блюда в Интернете. Я смотрел кулинарные шоу по телевизору. В конце концов, я нашел еду, которую сумел приготовить.
Я был поваром? Конечно нет. Но прежде чем закончилась неделя, я смог приготовить пищу, пригодную для употребления. Возможно, это было не для гурманов, но я не был на грани голодной смерти.
Празднование этой победы было недолгим, потому что именно тогда начались тренировки. В отличие от любительских тренировок, которые у меня были раньше, они были специально созданы для того, чтобы мое тело страдало самым ужасным образом. Джерри ходил со мной в спортзал дважды в неделю после того, как я заканчивал работу. Мы работали два часа. Я проводил 30 минут на беговой дорожке в качестве разминки. Затем в течение часа мы поднимали тяжести. Последние 30 минут мы провели в спа, расслабляясь.
Помимо двух тренировок в неделю, он сказал мне, что мне нужно тренироваться еще как минимум два дня. Это не обязательно должно быть в спортзале. Это могло быть любое занятие, от которого разгонялась кровь. Он сказал мне, что будет следить, чтобы я не лгал ему об этом. В любой момент он мог провести выборочную проверку.
Он также сказал, что секс не считается физической активностью. Я не мог сказать, шутит он или нет. Однако, когда я в шутку сказал ему, что это не проблема, он не рассмеялся.
Думаю, нет чувства юмора.
Так что, помимо того, что я всегда был голоден, я был истощен. Все мое тело постоянно болело. Стало трудно ходить или поднимать вещи. Все, что я хотел сделать, когда возвращался домой, — это оставаться в постели.
Но даже это было невозможно. Я был отцом. Я должен был стараться успевать с детьми, когда это было возможно. Я не хотел исчезать из их жизни, поэтому мне пришлось смириться с этим.
Я был благодарен за то, что Пейдж старалась изо всех сил, чтобы мне было легче проводить с ними время. Она не возражала против того, чтобы я заскакивал домой, даже если это было неожиданно. Часть ее доброго отношения могла быть порождена чувством вины, но я чувствовал, что она действительно хотела делать то, что было лучше для детей. Им нужно было, чтобы я постоянно присутствовал в их жизни, а она была более чем любезной.
Она даже дошла до того, что настояла, чтобы я оставил себе ключ от дома. Я думаю, что подразумеваемое соглашение заключалось в том, что я уважаю ее личную жизнь.
Здесь я признаю, что не выполнил свою часть этого невысказанного договора. Я не горжусь этим, но я стал жертвой зеленоглазого монстра ревности. Все началось с невинного любопытства. Я немного разведывал, когда был небольшой риск, что меня поймают. Я не искал ничего особенного. Просто для понимания, как обстоят дела в мое отсутствие.
Первое, что показалось мне странным, — это незнакомая зубная щетка в главной ванной. Поначалу я особо не задумывался об этом. Только когда я увидела мужское средство для мытья тела в душе, я начал волноваться.
В ее шкафу я не нашел мужской одежды, но увидел пару боксеров в ее корзине для белья. Не могу сказать, что пришло мне в голову, когда я смотрел на нижнее белье другого мужчины среди нижнего белья моей жены. Это было нарушение. Этот парень продолжал продвигаться все дальше и дальше в мое пространство, помечая его как свою территорию.
Я проглотил свой гнев. Что бы я ни обнаружил, когда Пейдж не видела, я делал вид, что все в порядке. Во-первых, я не хотел, чтобы она знала, что я шпионю. Я решил, что смогу собрать больше информации, если она не заметит. Другой причиной, по которой я ничего не предпринимал, была старая добрая гордость. Я хотел быть отстраненным и отчужденным, вроде ничего, что она делала, меня не беспокоило.
Я действительно расспрашивал своих детей о каких-либо странных вещах, происходящих в последнее время с мамой. Самым главным «странным» было появление новых людей. Они не знали, о чем я говорю, поэтому я должен был предположить, что Пейдж сдержала свою часть сделки и не позволила, чтобы дети что-то знали. Скорее всего, их «игры» происходили на свиданиях или дома, прежде чем дети возвращались из школы. Пока она не нарушала этого, она не делала ничего плохого.
Как бы я ни делал вид, что мне ничего не больно, я не был уверен, что Пейдж была убеждена. Практически невозможно скрыть боль на долгое время. Было несколько случаев, когда на ее лице появлялось такое извиняющееся выражение, когда она ловила меня, глядя на нее. Наблюдать, как она без усилий движется вперед, в то время как я застрял в трясине сожаления, было больно. Было несколько раз, что я не мог замалчивать это.
Тренировки с Джерри очень помогли. Слушать, как он лает на меня, пока я делаю жим лежа, или, когда он хлопал меня по животу во время приседаний, отвлекало меня от Пейдж. Даже его снисходительные намеки на мое прозвище отвлекли мою негативную энергию от моих проблем.
Кроме того, я ходил на работу и исполнял свои обязанности. Как и в случае со многими мужчинами в моей ситуации, мой офис стал убежищем. Здесь меня ценили. Я думаю, именно поэтому мужчины ныряют с головой в работу, когда их брак рушится. На работе тебя судят по твоим делам. Есть количественное число, показывающее, насколько хорошо или плохо вы справляетесь. Если числа хорошие, вас хвалят. Если нет, вам делают выговор. Если есть проблема, вы просто ее находите, устраняете и заменяете отсутствующий компонент на более качественный….