увидела твой портрет Джуди. Один взгляд, и он сказал мне, что фотограф был добрым, сострадательным, романтичным и обладал сердцем поэта. Теперь, когда я знаю тебя лучше, я вижу, что я была права. Кроме того, у тебя есть внутренняя сила, которой я восхищаюсь, сила, которая позволила тебе пережить невзгоды и выйти с другой стороны с мужеством и решимостью «.
«Вау!» — смиренно сказал я, — ты заставляешь меня походить на какого-то супермена».
«Может быть», — пошутила она, легонько проводя пальцами по внутренней стороне моего бедра, останавливаясь у палатки, поднимающейся в моих штанах. Она посмотрела мне в глаза: «Ты человек из стали?» — спросила она с дьявольским выражением лица.
«Что ж, есть одна часть меня, которую можно так назвать», — ответил я с той же дьявольской улыбкой.
Она поцеловала меня. Наши языки сплелись, как две танцующие феи. «Я просто надеюсь, что ты не быстрее летящей пули», — сказала она со смехом, когда она уже начала расстегивать верхнюю пуговицу моей рубашки. «Я хотела сделать это с тех пор, как ты впервые вошел в галерею».
Мы продолжали целоваться, пока она расстегивала одну пуговицу за другой. Мои глаза были закрыты, я погрузился ощущение эротичности, когда почувствовал, как ее рука нежно потирает мои грудные мышцы. «Умм, хороший торс», — прошептала она. Я подумал, может ли она почувствовать, как сильно билось мое сердце.
Я взял ее за руку и встал. Я подошел к ней сзади, пока она поднималась ко мне. Я поцеловал ее в шею и за ухом, в то время как дотянулся, чтобы расстегнуть ее блузку. Когда ее передняя часть распахнулась, я обнаружил, что на ней был бюстгальтер с застежкой спереди. Я почувствовал упругость ее груди, когда расстегнул его.
Она застонала и откинулась назад, положив голову мне на плечо, а я продолжал покусывать ее красивую длинную шею. Она протянула левую руку и скользнула между нами, чувствуя мое полностью увеличившееся мужское достоинство.
«Отведи меня в постель, Далтон», — соблазнительно прошептала она. «Я хочу, чтобы ты занялся со мной любовью», — проворковала она.
«Пойдем», — сказал я ей, держа ее за руку, пока я вел ее вверх по лестнице. На одно короткое мгновение меня поразил укол вины. Единственным человеком, с которым я когда-либо занимался любовью в этой постели, была Джин. Эта мысль полностью исчезла, когда я взял Трейси на руки. Медленно я закончил раздевать ее. С каждой частью одежды, которую я снимал, обнажалось все больше ее подтянутого тела. Она была великолепна!
Мы лежали обнаженными на кровати, в которой было так одиноко много месяцев. Ее ответ на мои поцелуи был мгновенным и волнующим. Она стонала и извивалась от нежного прикосновения моих губ. Ее дыхание участилось. «О, Боже», — закричала она, когда я нашел ее чудесную маленькую кнопку любви своим языком. «Аааааааа «, — она кричала в экстазе, и ее тело напряглось от первого оргазма.
Я продолжил свое оральное нападение, доведя ее до крайней точки еще два раза. Я был так тверд, что думал, что моя кожа разорвется надвое. Мне необходимо было войти в нее, вот тогда ко мне пришла ужасная мысль. У меня не было защиты. Меня не волновали болезни — во время нашего разговора я узнал, что она не была ни с кем два года, и с тех пор ее проверили и выписали справку о состоянии здоровья. Но как бы я ни хотел ребенка, другой человек тоже должен был этого хотеть.
«Мне нужен презерватив?» — выпалил я.
Она помотала головой из стороны в сторону: — «Нет… на… таблетках…», — сказала она почти бессвязно. Она выгнула спину, возвращаясь ко мне для соединения наших двух тел. Ее глаза были стеклянными от агонии страсти, когда я скользнул внутрь нее.
«О да… « — промурлыкала она с энтузиазмом. Она хлопала веками, пытаясь сосредоточиться, когда она обвила руками мою шею и улыбнулась. Я медленно проскользнул внутрь и задержался там на мгновение. Она закрыла глаза: «О ощущать тебя так хорошо», — вздохнула она. Я начал длинные медленные движения. Ее хватка крепче сжала мою шею, и я почувствовал, как ее тело снова напряглось, когда эйфория захлестнула ее в четвертый раз. Я сильно замедлился и сократил движения, пока она не спустилась со своего пика, и не вернулась.
Я почувствовал, что она вот-вот кончит, как только я прошел точку невозврата. Я стиснул зубы и потянулся вверх, выгибая спину, крепко удерживая нас вместе. Я услышал крик Трейси, когда она притянула меня к своей груди, удерживая меня, пока мы оба достигли кульминации в истинном блаженстве.
Мы лежали, прижавшись друг к другу, пытаясь восстановить некоторое подобие нормального дыхания. Трейси была первой, кто смог говорить. «Вау!» — сказала она, немного задыхаясь. «С днем рождения, мистер Кент… или могу я называть вас Кларк?»
Мы оба хихикнули, мы слишком устали, чтобы смеяться. «Мисс Андерсон, вы можете называть меня как хотите», — ответил я, будучи в состоянии достаточно хорошо говорить сам. Она осталась на ночь. Я не могу передать вам, как здорово было проснуться с кем-то в моих объятиях, особенно такой замечательной, как Трейси.
На следующее утро я встал первым. Я тихонько надел халат и на цыпочках спустился по лестнице на кухню. Я планировал принести ей завтрак в постель, но она помешала моему замыслу своим присутствием, пока я все еще боролся с яйцами.
Краем глаза я уловил образ и повернулся. Она стояла с улыбкой, прислонившись к дверному косяку, в одной из моих рубашек. Я почувствовал свой кадык, когда я тяжело сглотнул… какое зрелище!
«Надеюсь, ты не против, я не взяла халат», — сказала она, и на кухне стало намного жарче, чем было.
«Нет ни одного мужчины в этом мире или каком-либо другом, который был бы против видеть тебя в такой одежде», — запинаясь, пробормотала я. Я слышал, как шлепают ее босые ноги по кафельному полу, когда она подошла ко мне сзади. Я улыбнулся от уха до уха, когда она обняла меня за грудь и положила голову мне на спину… Боже, прошло много времени с тех пор, как я чувствовал такую привязанность.
Мы закончили завтрак, затем поднялись наверх и снова занялись любовью. Мы оба, наконец, выдохлись. Когда мы принимали душ вместе, поняли, что мы не на столько вымотаны, как думали. Мы, наконец, исчерпали себя как раз, когда у нас закончилась горячая вода. Было два тридцать дня, когда мы впервые за весь день оделись.
Мы вышли поесть, а затем вернулись ко мне. Черт возьми, мне не хотелось видеть окончание дня. Я знал, что скоро должен отвести Трейси домой. Мое сердце уже начало болеть при одной мысли об этом. Западное небо только начало светиться пастельными тонами, когда я спросил, есть ли у нее время посидеть со мной на крыльце и полюбоваться закатом перед отъездом. Она прижалась ко мне и положила голову мне на плечо, а я обнял ее. Первые несколько минут мы сидели в тишине, наблюдая, как синий, желтый и оранжевый цвета сливаются воедино в захватывающем световом шоу природы.
Я не знал этого, но мы оба были глубоко погружены в свои мысли. Я знал, что влюбляюсь в нее. Я собирался сказать ей, но она сказала первое слово.
«Далтон, ты действительно имел это в виду вчера, когда сказал, что я потрясающая?»
«Совершенно верно, Трейси, ты невероятный человек». Поскольку она начала, я собирался продолжить. «Я знаю, что мы знаем друг друга всего несколько месяцев, но…»
«Да», — спросила она, глядя мне в лицо. «Ну, я, а… я… я влюбляюсь в тебя, Трейси».
Она просто продолжала смотреть на меня; не хмуриться, не улыбаться, просто смотреть. «Что, если бы было что-то, что не делало меня такой замечательной в твоих глазах», — наконец сказала она, — «Что, если бы у меня был секрет, который ты… а, ну, ты счел бы извращенным или, по крайней мере, не по вкусу? «Ее лицо внезапно стало серьезным, почти испуганным.