— А что, ты думал, я в ванне делала?
— Э-э-э…
Она смотрела на него с лукавой улыбкой.
— Какие вы, мальчишки, глупые! А ты в особенности!
— М-м-м…
— Значит, думаешь, предки просто так в апреле на дачу уперлись? Уж чего я им только не плела… Про ранние посевы какие-то, что в журнале «Наш Сад» пишут, что нужно срочно удобрять… Мать, впрочем, по-моему, все равно что-то просекла. Уж больно смотрела многозначительно. А у Ленки, Юркиной девушки, в ванной открутилась гайка. Мы ее вместе еле отвернули… Свечки, кстати, она мне присоветовала. Сказала, что такой тормоз как ты, вряд ли что заранеe поймет или… подготовится. В общем, в любом случае, раньше чем поздно вечером Юркa оттуда не уедет. Она запрыгнула на диван и, обняв Сергея, прижалась головой к его груди, смотря снизу вверх сияющими глазами.
— Так что, если бы не дождь, я все равно тебя к нам затащила бы. А то с тобой каши не сваришь. Чуть дотронется и отскакивает, как ошпареный… Приходится, позабыв девичью стыдливость, делать вид, что падаешь на пол, дабы тебя вовремя подхватили…
Сергей почувствовал, что лицо растягивается в счастливой улыбке.
— А я не знал как… Я чутьтебя трону, так сразу…
Она опять прыснула.
— Ну да, ну да… То-то ты на дискотеке полусогнутый ходил.
Сергей опять покраснел.
— Я думал, ты не заметила…
— Угу. Не заметишь тут…
Сергей обнял ее и нежно поцеловал, чувствуя, как губы раскрываются навстречу.
— Юлька… Ты самая лучшая на свете!
Они опять поцеловались, и еще… Его руки снова заскользили по ее телу, лаская, поглаживая и сжимая.
— Подожди…
Она оторвалась от его губ и скользнула вниз. Сергей понял, что сейчас произойдет, но сделать ничего не успел. Каждое ее движение отдавалось какой-то сладкой, тянущей болью, и он с отстраненным удивлением отмечал странные мысли… Например ему хотелось окружить ее своим телом, чтобы она жила «внутри» него и не выпускать никогда. Или, если она попросит, он с легкостью прыгнет с самолета… От того, что он видел, сводило дыхание, а в глазах вставала пелена. Он прилагал огромные усилия не прижимать ее голову, для чего настал его черед вцепится в подушку. Ему хватило трех минут. Судорогой свело тело и, не сумев сдержаться, он закричал в голос, чуть не теряя сознание.
— Получилось… Она лежала рядом и, улыбаясь, гладила его по щеке. — Здорово как…
Сергей подумал, что если он сейчас заплачет, то, ничем хорошим это не кончится и, с огромным трудом, проглотил комок в горле.
— Не надо так… Не надо.
Ее улыбка исчезла. Теперь она глядела испуганно и неуверенно.
— Я… Тебе не понравилось?
Слезы покатились из глаз сами собой. Он не мог объяснить почему плачет; счастье, нежность, благодарность и стыд перехлестывали через край и не находили выражения, грозясь разорвать его в клочья.