— Я… Прости… Я никогда…
— Глу-у-пый… Какой глупый.
Ее губы пахнут виноградом, а руки теплом. Он отвечает на поцелуй, и чувствует ее быстрый язык. Все мысли вылетели вон, он целует ее шею, лицо, она подается к нему навстречу… Когда они успели оказаться в комнате на диване?.. Руки гладят ее тело, она тихо вздрагивает. Какая красивая… Ее халат распахнут, и он закрывает глаза, чтобы не сойти с ума, успевая заметить, что тело опять реагирует на нее, как всегда. Губы ласкают ее грудь, она выгибается, прижимая его голову. Откуда-то со стороны в него влезают куски прочитанных в интернете пособий; они тут же забываются, но успевают вылится в мысль, за которую он цепляется, как за основу бытия: «Не торопись и не дави». Ничего больше… Не торопись… И он перестал торопится.
Его губы и язык медленно скользят по ее телу, а руки ласкают спину и бедра. Он спускается ниже, она дрожит и тяжело дышит, еще ниже… Она сжимается. Он возвращается выше и опять целует и ласкает ее грудь. Снова ниже, еще… Только не торопиться. Она стонет, раскрываясь и выгибаясь ему на встречу. Не торопись… Он целует нежную кожу, медленно проводя языком вверх и вниз. Еще раз… Стон, переходит в заглушенный подушкой крик, закушенные губы, бьющееся в спазмах тело… Не торопись! Язык спускается чуть ниже, проникая внутрь, лаская, опять поднимается, снова опускается. Ее руки вцепились в подушку, тело дрожит и изгибается. Не торопись… Боже, так не бывает. Не торопись… Она снова кричит, пальцы сжимают несчастную подушку до белизны. Ноги сгибаются в коленях. Господи, я не могу! Не торопись… Медленно и нежно он входит во влажный жар. На пути чувствуется препятствие. До того как он успел испугаться причинить ей боль, она внезапно резко подается вперед, и он едва не отключается. Она обнимает его, ее глаза закрыты… Я не могу больше… Не торопись! Я не могу… Не торопись!! Она двигается ему на встречу, ее движения становятся резче, сильнее. Повинуясь, он наращивает темп, понимая, что больше сдерживаться не cможет. Мир взорвался и выбросил их в облака в тот момент, когда ее тело свели спазмы, и он почувствовал и принял ее дрожь.
Они лежали неподвижно, медленно спускаясь обратно. Юля ненадолго заснула, но сейчас смотрела на Сергея, чуть улыбаясь. Сергей тихо гладил ее волосы и не мог поверить в то, что он не галлюцинирует.
— Какая ты красивая девочка…
— Да ну… Самая обыкновенная, и, к тому же, благодаря одному знакомому, более не девочка.
Сергей почувствовал, что покраснел, как свекла. Она тихо засмеялась.
— Я, конечно, была теоретически подкована, но не думала, что будет так здорово.
— А… а тебе больно не было?
— Не-а. Ну, почти.
Она опустила глаза.
— А у тебя… ну… у тебя много…
— Ты первая, — честно признался Сергей.
Она посмотрела на него недоверчиво.
— Врешь. Откуда же ты… все…
— Тоже «теория». Но практика оказалась… Я думал: там… на кухне.
Она фыркнула.
— Да, вид у тебя был — краше в гроб кладут. Глу-у-пый. Нашел из-за чего расстраиваться. Я читала, это часто бывает от перевозбуждения. Между прочем очень лестно…
Сергей молчал, тихо млея. Потом вдруг подскочил.
— Юлька! Я идиот! Как же теперь? Я ведь… в тебя?!
— Не извольте беспокоиться, — она улыбалась. Потом вскочила и побежала в ванну. Вернулась она, держа в руке какую-то коробочку.
— Новейшие французские контрацептивные свечи. За полчаса до события вводятся в нужное место и порядок.
Сергей тупо смотрел на нее.
— За полчаса? А…