между ними все будет кончено. Она хранила эту тайну в течение последних двух лет. Источником стресса между нами была ее помощь в улаживании этого.
— Когда мы вернулись домой, ее родители уже ждали нас. Ее отец извинился передо мной и дал мне прибавку. Он рассказал мне о том, как сильно обижался на меня за мою нормальную жизнь, когда сам больше не мог общаться со своим сыном.
— Каждый раз, когда Энджи беременела от меня, это было как кинжал в его сердце, потому что мои дети были единственными внуками, которые у него когда-либо будут. Я изо всех сил старался быть любезным, но это ничего не меняло. Я бы никогда не выбрал Энджи в жены. Но с тремя детьми у меня нет выбора. Я тоже ненавижу свою работу, но когда-нибудь буду владеть бизнесом.
— Брат/сестра Энджи копит деньги на операцию и не хочет участвовать ни в бизнесе, ни в своем отце, поскольку никак не может устроить свой образ жизни. Собственно говоря, поэтому я и здесь.
— У отца Энджи случился сердечный приступ, после того как его сын/дочь прошел курс лечения эстрогенами и получил грудные импланты. В первый раз, когда он увидел его/ее, то опрокинулся и упал на месте. Он пролежал в больнице шесть месяцев, и мне пришлось взять на себя управление бизнесом.
— Это были полгода адского обучения на рабочем месте. Этот отпуск — моя награда за то, что я его терплю. Я просто хочу расслабиться и покататься на машинах. Если какая-нибудь горячая европейская женщина решит дать мне немного киски за мои неприятности или потому, что я очарую ее трусики… Да будет так!
— Да будет так! — закричали все парни за нашим столиком. До конца путешествия мы называли его «да будет так», или, сокращенно, «Даби».
В то утро нас разбили на две группы по десять человек. Одна группа была назначена в классную комнату, а другая — на трек. Каждому из нас также был назначен партнер в другой группе и автомобиль.
Машины оказались совсем не такими, как я ожидал. Главный механик называл их Косвортами или РС Косвортами. Позже я узнал, что это было пятое поколение европейской версии Форд Эскорт. Машина была с турбонаддувом и имела максимальную скорость сто пятьдесят миль в час.
Каждый день у нас было два урока: один до обеда и один после. У нас также было два сеанса вождения на трассе, один до обеда и один после.
Как раз перед тем, как нас выпустили, мы каждый день проводили групповые занятия в классе.
Первую часть недели мы провели на тренировках. Идея заключалась в том, чтобы узнать как можно больше о себе, своих машинах и о противниках. В пятницу мы все должны были сделать три круга по трассе. Лучшие пятеро из каждой группы должны были проехать десять кругов в субботу утром.
Победитель получит возможность тренироваться весь день в субботу днем и ездить в качестве сменного пилота в местной гонке Формулы-1 в воскресенье. В понедельник мы отправились в Германию.
В самый первый день нашего вождения, во вторник, я узнал, что азиат был ужасным водителем. Гораздо лучше он умел подключать компьютер к машине и находить неполадки в ее двигателе.
Пол Дизель и большой бородатый парень были стрит-рэйсерами. Они привыкли работать с чертовски большим количеством лошадиных сил, но разгонялись только один раз — на прямом участке дороги. Идея нескольких кругов и поворотов взорвала их умы.
Даже у моего приятеля Люка были свои проблемы. Люк был великолепен на прямых, и мог брать повороты с лучшими из них, но только если это были левые повороты. Он так медленно поворачивал направо, что мог бы вести Мисс Дейзи.
У меня все было хорошо. В нашей группе я всегда был на первом месте, но мог бы добиться и большего. Проблема была в том, что я скучал по Мэдди. Каждый день я проводил все свое время вдали от трека, пытаясь позвонить ей и оставляя ей много СМС.
Каждую ночь я проводил в своей комнате, стараясь еще больше. В отчаянии я, наконец, позвонил своему лучшему другу Кайлу.
Я хотел, чтобы Кайл пошел в наш дом и выяснил, что, черт возьми, происходит с Мэдди. К сожалению, Кайлу приходилось много ездить по работе, но он подал мне невероятную идею.
Он напомнил о моей системе безопасности Иксфинити и о том, что у нас стоят камеры по всему дому, вид с которых я могу вызвать на свой телефон. Я также мог просматривать все записи в течение двадцати четырех часов.
Мэдди и я часто проверяли дом, когда впервые установили систему, но после того как она пробыла у нас в течение нескольких лет, мы оба почти забыли о ней.
Я лег на кровать и достал телефон. Не успел я включить его, как в дверь постучали.
— Открыто! — крикнул я.
— Эй… Рид, мы все идем в тот бар, что дальше по улице. Ты никогда не ходил с нами, поэтому я подумал, что, может быть, я… — начал он.
— Спасибо, Даби, — сказал я. — Но я как раз в самом разгаре.
— Опять звонишь женушке?… — ухмыльнулся он. — Вы, должно быть, действительно любите друг друга.
— Так и есть, — улыбнулся я. Одна только мысль о Мэдди вызывала на моих губах улыбку. Мэдди, может, и не красавица мирового класса, но она хорошенькая и вся моя.
Я включил телефон и нажал на приложение Иксфинити. Потом хохотал до упаду, потому что это было не то. Я включил приложение, позволявшее мне смотреть на моем телефоне телевизор. Там было еще одно, позволявшее управлять моими видеорегистраторами из любой точки мира.
Последнее было то, что мне нужно. Я прокрутил камеры, пока не нашел то, что, как мне показалось, я хотел. Я видел, как Мэдди разговаривает со своей распутной подружкой. Я включил звук на полную громкость и смог разобрать большую часть их разговора.
По крайней мере, я понял, что Мэдди жива и здорова. Казалось, она чем-то расстроена. Я проверил другие камеры вокруг дома. Рядом с Мэдди и Нэнси никого не было.
Мне захотелось услышать их достаточно хорошо, чтобы понять, о чем они говорят, и почему Мэдди сердится на меня. И тут меня осенило. Я подошел к чемодану и схватил наушники. С помощью наушников я мог намного повысить громкость телефона и разобрать, что они говорят.
Сначала я подумал, что Нэнси говорит о каком-то парне, которого она трахнула. Меня это не удивило. Нэнси была ракетой, ищущей член. Это была одна из причин, почему мне не нравилось, что Мэдди общается с ней. Я не хотел, чтобы люди подумали, что моя Мэдди была такой же женщиной.
Но, слушая разговор, я разозлился. Я прокручивал назад камеру за камерой, пока не нашел то, что мне было нужно… а может, и не нужно было видеть.
Это было нереально. Я не мог поверить своим глазам. Из моих глаз брызнули слезы, когда я увидел это. Мою жену Мэдди трахал какой-то парень. Она глупо хихикала, как будто не понимала, что делает.
Едва один парень слез с нее, как на нее тут же насел второй. Она не оказала никакого сопротивления. Она даже раздвинула ноги, чтобы он мог начать.
Нэнси слезла с парня, которого сама трахала, чтобы посмотреть. Я выблевал содержимое своего желудка в ближайшую раковину и стоял, тяжело дыша.
Я посмотрел на себя в зеркало и был потрясен. Я выглядел так, словно за последние несколько минут постарел на десять лет. Я весь вспотел. Мое сердце билось до смешного быстро, и мне все еще не хватало воздуха.
В этом не было никакого смысла. Мэдди изменила мне. Я пытался успокоиться, я смотрел запись снова и снова с самого начала. Мэдди была пьяна, но она совсем не была пьяна, когда привела в наш дом трех незнакомых мужчин.
По тому, как мужчины разговаривали с того момента, как вошли в дом, было ясно, зачем они пришли. Один из них даже спросил, когда они собираются раздеться и начать.
Кроме злости, я просто чувствовала себя глупо. Теперь все казалось таким очевидным. Как это женщина не хочет ехать в Париж? Все было спланировано с самого начала. Мэдди специально отправила меня в Европу одного. Она придумала всю эту нелепую фобию на путешествия, чтобы остаться дома и трахаться с незнакомыми парнями. Я был таким дураком!
…