к трейлеру Розы.
Меня проводили в региональное управление ФБР, где я сидел в комнате для допросов с тошнотворно белыми стенами, серым ковром и тускло-серым столом, и велели подождать.
Прошло, наверное, минут двадцать пытки в свете флуоресцентных ламп, прежде чем вошел респектабельный парень в черном костюме, сел напротив меня, положил свое удостоверение на стол, вытащил папку и открыл ее, представляясь:
— Мистер Бейтман, я — старший специальный агент Майкл Ривера из отдела по уголовным делам, киберпространству, реагированию и службам в офисе округа Колумбия. Мы получили ваш сигнал и хотели бы проверить некоторую информацию, которую вы включили для разъяснения в рамках продолжающегося расследования ФБР-Налоговая служба. Мы ценим вашу помощь.
Я уставился на него в сюрреалистическом ужасе.
— Мигель…
Он проигнорировал мой шепот и провел пальцем до списку.
— В своем отчете вы указали, что считали, что деньги могли быть переведены на счет на Сейшельских островах, и нам нужно попытаться сузить, какое учреждение могла использовать ваша бывшая жена…
Следующие два часа были похожи на извращенную сказку, так как старший специальный агент Ривера подробно рассмотрел все детали того, что я подозревал в этой схеие и как она работала. Мне приходилось писать от руки и подписывать заявления, просматривать карты и маршруты моего медового месяца, и делать все это, в то время как Ривера вел себя так, будто мы никогда не встречались.
По крайней мере, не было никаких упоминаний об Изабель, Бьёрне или Келси; Я был относительно уверен, что не смог бы их сдать. Они должны были быть семьей.
После того как мы закончили, он встал и протянул мне руку, чтобы я обменяться рукопожатием с правительственным чиновником со словами:
— Спасибо за помощь в нашем расследовании.
Я вошел в трейлер Розы с ревом в ушах.
Она ждала меня.
— У тебя все нормально.
— Ты знала о Майкле?
— Майкл, кто это? — Она отшатнулась от моего тона.
— Мигель.
Она моргнула.
— А что насчет Мигеля? Он в порядке?
— Он — агент ФБР.
Явный шок и недоверие на ее лице были, наверное, самым утешительным, что я мог видеть.
— Мигель? Ты серьезно? Он сказал, что приехал сюда, потому что у него были какие-то проблемы в Нью-Йорке. Он сказал мне… — Ее голос затих, и она на секунду замолчала.
Молчание длилось недолго, и мне, наверное, повезло, что я не говорил по-испански. Через пару минут мне стало интересно, захочет ли Лиам позволить мне спрятаться вместе с ним под стулом.
— Роза, мне очень жаль.
Она остановилась и заморгала.
— За что?
— За то, что я даже подумал, что ты могла…
Она покачала головой.
— Ты спросил. Ты ни в чем меня не обвинял, но этот hijodeputa солгал нам. Своей семье.
***
Мы видели аресты и суд по телевидению. Расследование ФБР и Налоговой службы о коррупции в КЦББ было в новостях весь следующий год.
Бет пошла на сделку о признании вины, но все же получила пятнадцать лет, даже после того как вернула деньги, которые она припрятала за границей. Следователь КЦББ был приговорен к двадцати годам заключения. Ему не была предложена сделка о признании вины. Было задействовано больше людей, чем я думал, что меня очень беспокоило, учитывая то, что Бет вовлекла большинство из них в свой план. Мне повезло, что меня не было в тематическом расследовании CDC. Большинство из них получили по пять лет или около того, хотя один айтишник с прыщавым лицом получил только восемнадцать месяцев.
Единственный реальный комментарий Розы был зарезервирован для Бет, когда она, наконец, увидела ее по телевизору.
— Ты был женат на этой худенькой сучке? Я думала, тебе нравятся женщины с настоящей задницей.
— Что я могу сказать? Меня лишили этого на четыре года. Сейчас я все восполняю.
Она фальшиво нахмурилась, но уголки ее рта скривились в легкой улыбке.
— Я знаю, я даже не могу носить шорты, ты продолжаешь оставлять следы от зубов на моей заднице.
Это было полным дерьмом. Она по-прежнему проводила большую часть своего свободного времени только в своем тонком маленьком халате; во всяком случае, ее эксгибиционистская полоса ухудшилась. Я не стал с ней спорить, иногда на ней действительно оставались следы зубов.
Суд рассматривал вопрос об отмене моего приговора, где-то во время поиска виновных кто-то признал, что меня подставили: Вурхиз подбросил наркотики в мою машину. Однако задумала все это Бет. Я на самом деле не ждал, задержав дыхание. Учитывая скорость движения в суде, я подумал, что мое условно-досрочное освобождение закончится, прежде чем они вообще дойдут до него, но офицер по условн-досрочному Андерсон в значительной степени отказался, он даже был тем, кто сообщил мне о переезде, чтобы освободить меня.
Рыба тихо ушел на пенсию без предъявления каких-либо обвинений, и я не знал, как к этому относиться, но Роза сказала, что подозревала, что он не смог бы довести дело до конца. Для меня этого оказалось достаточно.
***
Через четыре месяца после вынесения приговора Бет мы с Розой пошли на встречу с Бьёрном и Келси в клуб сальсы. Мы встречались с ними на уличном фестивале и начали иногда встречаться с ними в клубе за ужином и напитками. Танцы с гуттаперчевой клоунессой были настоящим путешествием, а смотреть как Келси воспроизводит свои уличные фокусы с клиентами, не надоедало никогда.
Мы приехали немного раньше; Я занял столик, а Роза направилась «освежиться». Я едва успел махнуть официантке, когда стул выдвинул Мигель.
— Я займусь этим, чувак. Я тебе должен. — Он секунду поговорил с официанткой, затем сел.
— Мигель. Или все же Майкл?
Он вздохнул:
— Мигель.
— Может, тебе стоит подготовить аварийный отход к двери? Роза на тебя злится.
— Да. Я полагаю, что она это может.
— Ты это заслужил.
— Я делал свою работу, чувак.
— А ведь я купился, на самом деле купился. Я думал, что ты — мой друг. Что ты хороший.
— Много тренировок.
— Бьёрн сказал мне, что что-то подозревал, но он просто не знал ФБР. Он думал, что, возможно, ты входишь в государственную целевую группу по борьбе с наркотиками.
— Знаешь, я даже не был рядом с тобой. У нас была операция, но мы пришли с пустыми руками. Я уже был на месте, и ты упал мне на колени, когда агентство по трудоустройству бросило тебя туда. Слепая удача.
— ФБР преследует условно-досрочно освобожденных наркоманов низкого уровня? Правда? Что это за дерьмо?
— Все были убеждены, что деньги спрятал ты. Вероятно, шесть агентств наблюдали и просто ждали, когда ты побежишь за ними. Мне потребовалось время, чтобы заподозрить, что ты в этом не замешан.
— Почему же ты ничего не сказал?
— Некоторое время я не мог быть в этом уверен, а как только мы узнали, что в центре внимания находится следователь КЦББ, я застрял. Правила просты: расследование должно было провести ФБР, но никаких законных доказательств у нас было. И политика сложная. Мы не могли юридически начать расследование с тем, что у нас было, но…
Я посидел секунду, а потом сказал:
— Но если бы кто-то подал сигнал от осведомителя, у вас была бы вероятная причина.
Он кивнул.
— Это сработало, не так ли?
— Я не могу спорить с результатами.
— Мы даже выяснили, почему она продолжала цепляться к тебе, после того как ты вышел. Ты должен был быть падшим парнем, но они не понимали, что не оставили достаточно улик, чтобы тебя по-настоящему засудить. Итак, когда через несколько месяцев ты вышел, КЦББ и Налоговая служба были в состоянии повышенной готовности, и Бет ничего не могла сделать, чтобы получить деньги, не привлекая внимания.
— Если бы я вернулся в тюрьму на долгое время, то давление бы исчезло,…