с пивом в том, что оно создает неоспоримый спрос на облегчение, настолько сильный, что ему удалось разбудить меня рано утром и заставить пойти в ванную. Я с трудом справился, и опорожнение мочевого пузыря было настолько болезненным, что я чуть не заплакал. Когда я, наконец, закончил, я обнаружил, что бодрствую. В желудке было такое чувство, будто я пил аккумуляторную кислоту, но также было такое ощущение, что я не ел целый день, что, как я понял, было почти правдой. Проклиная, я уступил неизбежному, встал, приняла душ и побрился. Затем я направился к станции метро, остановившись в маленькой кофейне, чтобы позавтракать. В тот час там был только один покупатель. Точно так же, когда я пришел в офис, я был там первым. Я пытался погрузиться в работу, но обнаружил, что мои мысли постоянно возвращаются к тому, что произошло. Не зная, почему она ушла, я продолжал, есть себя, и со временем я начал злиться. В конце концов, я убедился, что заслужил несколько ответов, и решил действовать.
Мы с Глендой никогда не навещали друг друга в рабочее время — наша работа была священной, и её нельзя было беспокоить. Сегодня было бы исключением. Я знал, когда Гленда обычно ходит на обед, и тщательно спланировал поездку так, чтобы прибыть как раз перед тем, как она уйдет. Я даже потратил деньги на такси до ее офиса, чтобы не опоздать. Когда я вошел в адвокатское бюро Денисона и Лоузера, я не узнал секретаршу, но, поскольку встретил там очень мало людей, это меня не удивило.
«Привет, — сказал я, — я Алекс Стивенсон, муж Гленды Престон. Я здесь, чтобы отвести ее на обед». Секретарша посмотрела на меня испуганными глазами.
«Хм, хорошо, я просто позвоню ей, чтобы сообщить, что ты здесь».
«Нет, нет, это сюрприз. Я просто вернусь за ней» — поспешно сказал я.
Она с сомнением посмотрела на меня, но я уверенно прошел мимо стола к входной двери, и она послушно протолкнула меня. Когда я шел по проходам, мне показалось, что я заметил несколько любопытных взглядов, но проигнорировал их и направился прямо к кабинету Гленды. Она болтала с другой молодой женщиной, но, увидев меня, резко остановилась, и ее лицо побледнело.
«Что ты делаешь, Алекс? Тебе нельзя здесь быть — я работаю» — она спросила.
«Ну, я пришёл» — сказал я воинственно, «И я намерен остаться здесь, пока ты не скажешь мне, почему ты ушла от меня вчера вечером».
«Говори тише», — прошипела она мне, ее лицо стало ярко-красным. «Я объяснил тебе вчера вечером, почему я ухожу».
Я обнаружил, что злюсь все больше и больше.
«Вы ничего не объяснили, вы просто дали мне кучу банальностей, которые ничего не значат».
Она огляделась, и я понял, что мы собрали небольшую толпу. Остальные, работавшие в этом районе, собрались полукругом вокруг нее, как будто чтобы помочь ей отразить атаку. Я начал чувствовать себя очень некомфортно, но теперь я не мог отступить. Понимая, что она не может избежать конфронтации, Гленда, казалось, воспользовалась возможностью.
«Вы хотите знать, почему я оставил вас?» — сказала она, не делая попытки понизить голос. «Что ж, я скажу вам: я ухожу, потому что вы никто, меня не устраивает твоя низкая должность. Ты скучный и неинтересный, и ты растолстел и стал неряшлив. Вот почему я ухожу от тебя!»
Я стоял в шоке с открытым ртом. Я чувствовал себя так, словно меня ударили по лицу. Кем была эта женщина?
«Но, ты никогда ничего раньше не говорила» — слабо запротестовал я.
«Ну, я только что сказала, неудачник», — огрызнулась она мне. «А ты хочешь узнать что-нибудь еще? Ты в постели отстой!»
«Ооо, хорошо!» Я слышал, как кто-то воскликнул.
Я был ошеломлен, и моя гордость была уязвлена.
«Ну да пошла ты!» — яростно сказал я.
Она просто засмеялась.
«’Да пошел ты?» Вы работаете в издательской компании и «пошел на хуй» — лучшее, что ты можешь сказать? Это просто жалко!»
«Ой! Это должно было быть больно!» раздался другой голос позади нее, и вся группа рассмеялась.
Униженный, я сердито посмотрел на нее, затем повернулся и вышел, пока смех продолжался. Когда я вошел в приемную, администратор удивленно подняла глаза.
«Разве ты не собираешься обедать с Глендой?» — спросила она.
«Нет», — коротко сказал я.
«О, — сказала она и широко улыбнулась мне. «Что ж, хорошего дня.»
К счастью, в этот момент открылась дверь лифта, и я бросился внутрь, чтобы сбежать.
После всего этого не было никакой надежды на выполнение какой-либо работы, поэтому я позвонил в офис и сказал им, что у меня несварение. Затем я сел на метро до остановки Квинс и пошел домой. Переодевшись в джинсы и футболку Хирт, я спустился вниз и совершил прогулку к Флашинг-Медоуз и месту старой всемирной выставки. Я нашел место, чтобы сесть рядом с Унисферой, и, глядя на огромную металлическую скульптуру земного шара, я задавался вопросом, что в этом мире только что случилось со мной. Я никогда не слышал, чтобы Гленда жаловалась ни на что из того, в чем она обвиняла меня сегодня в своем офисе. Конечно, я был амбициозен, но я также был достаточно умен, чтобы знать, что возможности в издательском бизнесе появляются не так часто. Что плохого в терпении? И эта трещина о моей сексуальной активности: это был удар ниже пояса… , буквально. Она ни разу не жаловалась, кроме того, я был уверен, что она часто испытывала оргазм, когда мы занимались сексом. Но если бы она не была удовлетворена, я был бы счастлив, сделать больше или попробовать что-то другое, если бы только она что-то сказала. Тем не менее, я должен был признать, что ее оскорбление потрясло меня на фундаментальном уровне.
Я посмотрел на себя и заметил, что вокруг моей талии образуется скопление жира. Дерьмо! Я позволил себе быть небрежным. Когда я учился в колледже, я держал себя в довольно хорошей форме, но толщину вокруг живота я не мог отрицать.
«Пиво и закуска», — виновато подумал я.
Я сразу же дал себе клятву: пойти в спортзал, завязать с выпивкой. После того, как Гленда дала мне сегодня плохую оценку, у меня не было иллюзий по поводу ее возвращения — или желания, если уж на то пошло, — но я чертовски уверенно мог показать ей, что мог бы измениться, если бы она только дала мне шанс. Я вытащил свой смартфон и нашел спортзал недалеко от офиса. Это было недешево, но я подумал, что я сэкономлю за счёт пива эти средства. На следующее утро я вернулся на работу, неся спортивную сумку, и следующие две недели я ходил на тренировку каждый день после работы. Мои мышцы болели, но не так сильно, как мое эго и сердце. Хотя Гленда превратилась в какую-то гарпию, я не мог сразу же разлюбить женщину, которая совсем недавно была моей женой. Другие младшие редакторы были со мной, они предлагали присоединиться к ним в их посиделках после работы прогулки, но я уклонялся от них, находя тот или иной предлог, чтобы туда не ходить. Я не хотел им говорить, что отказался от выпивки, я не хотел, чтобы они знали, что я теперь хожу в спортзал каждый день, и больше всего я не хотел признавать причину Но, конечно, было глупо думать, что я смогу держать лицо всегда.
Разумеется, однажды днем мне сообщила Кенди со стойки регистрации, что ко мне пришел посетитель. Когда я вышел туда, я увидел человека, которого, как я был уверен, никогда раньше не встречал. Тем не менее, он приятно улыбнулся мне и спросил: «Алекс Стивенсон?»
«Да?» — с любопытством сказал я.
Он сунул руку в пиджак и протянул мне конверт.
«Мистер Стивенсон, вам доставлены бумаги». С этими словами он поклонился Кенди, повернулся и пошел прочь.
Кенди уже пережила несколько мужей, поэтому она точно знала, что только что произошло. Даже если бы она этого не сделала, выражение моего лица было бы тому подтверждением.
«О, Алекс, мне очень жаль, я не знала, что у вас с Глендой были проблемы» — сказала она.
Я кивнул ей и повернулся, чтобы вернуться к своему столу, не доверяя …