куда ты клонишь. Я должен прокричать «Эврика!» и вылечиться, потому что то, что мы с Лиз сделали, так похоже на то, что сделали Линн и Тео, верно?
Я ждал, ничего не говоря. Он снова начал ходить по комнате.
— Я понял», — сказал он. — Мне это не нравится, но я понимаю.
Он вернулся к своему стулу и сел, глядя на меня с гневным лицом.
— Но это не значит, что чувства просто растают, черт возьми!
— Нет, — сказал я, — так просто никогда не бывает. Установление рациональной связи — это одно, а восстановление болезненных чувств — это совсем другое. Но согласись, Марк, что, по крайней мере, это дает нам то, с чем можно работать? Есть с чего начать?
****************
Прошло еще три недели, прежде чем Линн и Марк снова оказались в моем офисе вместе. Мы действовали очень медленно, так как я ждал, пока эмоциональное состояние Марка постепенно уляжется. По моему предложению он регулярно звонил Линн, и они разговаривали. Он говорил ей, что с ним все в порядке, что он с нетерпением ждет возможности вернуться домой и снова быть с ней, но ему нужно еще немного времени. Линн это не нравилось, но, по крайней мере, она не так боялась потерять его, как в первые несколько дней после его ухода. Мы с ней проводили наши еженедельные занятия вместе, обсуждая ее чувства: то, что она чувствовала из-за отсутствия Марка, и каковы были ее надежды на его возвращение.
— Я очень удивлена, — сказала она в какой-то момент, — но отсутствие Марка не вызывает у меня ни малейшего интереса к поиску другого партнера, ну, знаете, для случайного секса. Все, что я хочу, только Марк, я хочу секса, но я хочу этого вместе с ним, в тепле, любви и безопасности. Идея о твердом члене, прикрепленном к некоему анонимному незнакомцу, кажется мне такой пустой.
Она посмотрела на меня со слегка удивленным выражением лица.
— Все эти годы были полны постоянных размышлений о том, когда же я встречу очередного парня, который привлечет меня, и каким будет секс. А теперь это похоже на то, что этот переключатель просто сломан. — Она рассмеялась. — Я даже не мастурбировала — ну, почти. Возможно, с задержкой несколько лет, надеюсь не слишком поздно, но мои сексуальные чувства, кажется, полностью связаны с любовью к Марку и желанием его вернуть. Я просто хочу избавиться от этого… всего этого ДЕРЬМА, которое с нами произошло.
На моих сеансах с Марком мы говорили о сексе. О сексе с Линн, с Лиз, с разными женщинами в прошлой его жизни. Он говорил о случайном сексе, о нежных занятиях любовью с Линн, о разнице между похотью и тем любовным желанием, которое он испытывал к ней. Мы обсуждали уверенность в себе и трудности, которые у него были с поддержанием эрекции сразу после того, как он обнаружил Линн с Тео. Все это может показаться очевидным, но Марк так привык сдерживать свои чувства, особенно неприятные или пугающие, что для него всё это было нелегко. Сначала ему было трудно поверить в то, что он был не единственным мужчиной с проблемами эрекции или, если уж на то пошло, с проблемами уверенности. Ему это было трудно, потому что он всегда был привлекательным и к тому же спортсменом; девушек и женщин было легко найти. Он привык получать удовольствие от общения с ними как в постели, так и вне ее. В отличие от большинства мужчин, у него не было большого опыта в неудачах. Я спросил Марка, хочет ли он просто пойти домой, когда будет готов, или лучше сначала увидеть Линн в моем офисе. Он думал об этом неделю, и я не удивился, когда он вернулся и сказал:
— Думаю, мне стоит встретиться с ней здесь, Том. Я думаю, это… это может быть эмоционально, и я надеюсь, что здесь будет немного проще.
Учитывая, сколько невысказанных чувств было у обоих, я заранее решил, что мне придется тщательно спланировать их воссоединение. Я попросил Линн прийти на десять минут раньше, чтобы они не столкнулись друг с другом в моей приемной. Когда я открыл дверь, чтобы впустить Марка, она стояла в дальнем конце офиса и выглядела нервной. Марк вошел и направился прямо к ней.
— Привет, дорогая», — тихо сказал он и обнял ее. Она крепко обняла его и заплакала. Я подождал, пока они стояли прижавшись друг к другу, а затем через пару минут она отстранилась, поцеловала его, сказала: «Привет, детка» и улыбнулась мне сквозь слезы. Они медленно подошли к своим стульям и сели. Линн придвинула свой стул поближе к Марку, чтобы держать его за руку, и он, похоже, не возражал.
— Я рад, что вы оба здесь, и знаю, что это было очень тяжелое время для вас обоих. Марк, я думаю, Линн действительно нужно понять, почему ты ушел той ночью. Конечно, у нее есть общее представление, но было бы полезно, если бы ты мог поделиться с ней конкретными вещами, о которых мы говорили.
Марк кивнул, но заговорил не сразу. Он осторожно отделился от руки Линн, встал и прошел в дальний конец комнаты, где он прислонился к стене.
— Я сожалею о том, что я сделал, Линн, — сказал он, — уйти вот так, сейчас мне это кажется трусливым, и, должно быть, это тебя сильно расстроило. Мне очень жаль.
Линн только кивнула. Она очень внимательно наблюдала за ним, сцепив руки на коленях.
— Я думаю, это была куча вещей. Ну, одна важная вещь, о которой ты знаешь — я все еще не могу преодолеть все образы в моей голове, ты с Тео, ты с безликими незнакомцами. И всегда интересно: сколько, как часто, когда и где? Тебе с ними больше понравилось? Что это значило для нас с тобой?
Я видел, что Линн хотела ответить, но я призвал ее подождать легким жестом руки.
— Затем перед моим отъездом была пара конкретных вещей.
Марк рассказал Линн о просмотре «Неверного», и она грустно улыбнулась, понимая, о чем он говорит. Затем он рассказал ей об их занятиях любовью в последнюю ночь, когда они были вместе, и о том, что она сказала, засыпая: «детка, ты самый-самый лучший», и как это его мучило. — Линн воскликнула, «Но Марк, я не… « — Я знаю, знаю, что ты имел в виду, Линн, я действительно понимаю все было сказано с любовью. Но в моей голове это превратилось во что-то совершенно другое, в напоминание обо всех мужчинах, с которыми ты могла меня сравнивать.
Он все еще стоял, прислонившись к стене, слегка сжав кулаки, не глядя в никуда. Линн снова замолчала.
— А потом, посреди ночи, я пошел выносить мусор в мусорные баки и случайно порвал мусорный мешок, а когда все вылилось, то увидел коробку презервативов.
Голова Линн дернулась вверх, она смотрела на него слегка побледнев.
— Я ничего не смог с собой поделать. Я обыскал тот мешок и нашел пять неиспользованных. И я сидел и думал о других семи, и о том, для чего ты, должно быть, их использовала. И я… Я просто развалился «.
Линн посмотрела на меня с тревогой, и я кивнул, но дал ей знак, означающий «нежно». Она повернулась к Марку и взяла сумочку, огромную темно-синюю кожаную, которую она несла через плечо.
— Дорогой, ты помнишь, я показывал тебе вот эту новую сумку в те выходные? Я сказал тебе, что старая черная разваливается, поэтому я прошлась по магазинам и нашла новую, и что она мне действительно понравилась, помнишь? — Он кивнул ей, его лицо застыло, и она продолжила. — В тот понедельник я села и перенесла все свои мелочи из черного в этот новый. И, естественно, выбросила презервативы, потому что они мне больше не нужны. Раньше я постоянно носила их с собой, но все сих участием кончено. Ты знаешь об этом, не так ли? — Ее голос звучал очень напряженно. — Ты веришь, что я больше ни с кем не был с того дня с Тео?
Он снова кивнул и сказал:
— Да, Линн, я тебе верю».
Она продолжила:
— Так что я просто тупо не додумалась до чистки сумочки, даже не подумала об этом, пока не купила новую. И я не хотел, чтобы вы видели презервативы, поэтому я затолкала коробку вниз на дно мешка для мусора. Мне очень жаль, Марк!
Она заплакала. Марк немного расслабился, а через мгновение вернулся к своему стулу и взял Линн за руку. Она продолжала плакать, но смотрела на него и …