Войдя в раж, Тома начала исступленно хлестать меня по всему телу от шеи до щиколоток, приятно разгоняя мою кровь. Кожу слегка пощипывало, но я не придавала этому значения… А зря…
Когда серия ударов закончилась (а их было уж точно не менее двухсот), Тома достала из-под лавки чистую простыню и бутыль с какой-то прозрачной жидкостью. Обильно полив простыню жидкостью из бутыли, девушка расправила её и аккуратно накрыла меня всю…
Мне показалось, что мою спину, попу и заднюю часть ног облили бензином и подожгли — настолько сильно меня начала жечь эта простыня (потом выяснилось, что в бутыли был крепкий раствор пищевой соли). Я болезненно застонала, а спустя несколько мгновений расплакалась, жалобно захныкав. Тома в ответ улыбнулась мне и нежно погладила меня ладонью по лицу, которое было стянуто высохшей спермой Ильшата.
Пролежав под простынёй около минуты, показавшейся мне вечностью, я наконец-то была освобождена от мучений… Потом Тома велела мне, не вставая с лавки, раздвинуть свои булочки, а когда я это сделала, резко ввела в мой зад сразу четыре пальца руки и принялась разрабатывать и массировать мне прямую кишку.
Размечтавшись, что меня опять чем-нибудь трахнут в попу, я замурлыкала, но Тома вынула из меня пальцы, приказала их облизать и пойти вместе с ней в моечное отделение.
Далее госпожа позволила мне немного поплавать в бассейне, что я сделала с большим удовольствием, так как раны от плётки в чистой воде саднили намного меньше.
Когда я вышла из бассейна, Тома нассала мне на голову и снова потащила в парилку.
Там я получила ещё одну порцию порки и соляной компресс, который перенесла уже легче.
Ильшат, оказавшийся к тому времени уже на самой верхотуре парилки, спустился к нам, и, подрачивая свой великолепный и уже полувставший член, подошёл к Томе.
-Я соскучился! — сказал он и поцеловал девушку взасос.
Наиль, увидев это, предложил всем выйти из парилки, чтобы продолжить отдых в моечном отделении, и это предложение было поддержано единогласно.
…Я лежала на резиновом коврике в женской позе на спине, задрав ножки и разведя их в стороны, когда Тома, закончив разрабатывать мою попочку ладошкой, вошла в неё кулачком, заставив меня пискнуть от удовольствия. В это же время надо мной присел на корточки Ильшат, велев мне вылизывать его анус. Тома, начав трахать меня кулачком, стала страстно целоваться с Ильшатом, лаская свободной рукой свою писю. Девушка драла меня медленно, но добросовестно — вытаскивая кулак полностью на выходе и вводя его вместе с половиной предплечья на входе (в отличие от Наиля, который вчера, можно сказать, лишь массировал мне кулаком прямую кишку).
Я старательно орудовала язычком внутри сфинктера Ильшата, как вдруг, в самом разгаре Томиного фистинга, парень снял свой шоколадный глаз с моего языка и запихал мне в рот свою мошонку.
Теперь, перекатывая язычком его небольшие шарики, я ощущала, как его полувставший «гриб» набирает полную силу и превращается в твёрдый таран с огромной лиловой головкой, один лишь запах которой уже сводил меня с ума.
Я мечтала о том, чтобы сделать минет Ильшату, но прекрасно понимала, что такая залупа никогда в жизни не поместится в моём рту, поэтому подумала, что неплохо было бы хотя бы просто полизать её, как гигантское солоноватое мороженое.
Моё желание осуществилось через несколько мгновений — мошонка парня покинула мой рот и в губы упёрлась исполинская головка, которую я с жадностью начала вылизывать, иногда проникая язычком в уретру.
Через пару минут Томин кулачок покинул мою попу, а головка Ильшата — мой рот, и Тома, хищно урча, набросилась на Ильшата, опрокинув его на спину и насадившись уже хлюпающей от похоти вагиной на его елдак до самых яиц.
Я осталась лежать с развороченной дырочкой и пустым ртом в одиночестве и уже подумала, что я больше никому не нужна, как вдруг услышала, что меня зовут.
-Юленька-а-а! — повторил Наиль ласково.
Я повернула голову и увидела, что он манит меня пальцем. При этом они с братом лежала на спинах в такой же позе, как вчера — задрав и разведя в стороны ноги и касаясь друг друга ягодицами и мошонками.
-Папочки соскучились, шлюшка! — нежно произнёс Равиль, когда я подошла ближе, — Папочкам хочется, чтобы шлюшка уселась на их пиписьки… сразу на две!
На мгновения оторопев сначала, я решила, что после Томиного кулака больно мне быть не должно, и, поплевав на пальцы, стала смазывать свои «ворота любви».
Присев сверху, я соединила пальцами руки стволы и головки обоих членов, и изо всех сил выворачивая колечко ануса наружу, стала медленно опускаться, тем самым погружая упругие горячие дубинки себе «под хвост».
Насев полностью, я шумно вздохнула и остановилась, привыкая к новым размерам.
Наиль мягко ущипнул меня за бедро и велел начинать «скачки». Я стала приподниматься и опускаться, сначала медленно , потом всё быстрее и быстрее, чувствуя, как внутри меня что-то приятно заныло, предвещая мощный оргазм. Мой маленький членик мотался вверх и вниз, периодически шлёпая меня по гладко выбритому лобку. Равиль, глядя на это, улыбнулся и, дотянувшись до рюмки с джином, которая стояла рядом, на коврике, поднёс её ко рту и выпил залпом.
Я принялась кончать и мои стоны наполняли всё помещение. Оргазмы сотрясали моё маленькое тельце один за другим и сперма из болтающегося членика попадала мне на живот, на яички, а также на ноги моих мужчин.
Первым после меня начал кончать Равиль. Он залил мои кишки спермой, отчего моя попа получила дополнительную смазку и я стала скакать дальше уже с какими-то чавкающими звуками. Не выдержав этих чарующих звуков (а может, трения головкой о влажную залупу брата), стал кончать и Наиль.
Терпеливо подождав, пока брат кончит и успокоится, Равиль взял пустую рюмку, в которой раньше был джин и протянул её мне.
-На! — сказал он, — Всё, что у тебя в дупле, ты должна собрать сюда!
Я поднесла рюмку к своей растянутой попе и стала аккуратно вставать с членов, на всякий случай сжимая их вместе.
-Хлюп! — послышался звук вытаскиваемых х*ёв и семя ручейком потекло в предусмотрительно подставленную мной рюмочку. Получилось почти до краёв. Я вопросительно посмотрела на мужчин, но они велели отставить рюмку в сторону и ждать дальнейших указаний.
Тем временем Ильшат с Томой начали кончать, издавая громкие стоны.
Я посмотрела на них и увидела, что они трахались в самой обычной миссионерской позе. Даже удивительно — такие извращенцы, и вдруг так тривиально сношаются… будто какие-то крестьяне в Костромской губернии два века назад.
Тома крепко обвила ногами поясницу Ильшата и, мелко дрожа, ждала, пока он разрядится полностью.
-Пусть Юлька нас подмоет! — хриплым голосом сказал Ильшат, кончив, но не вынимая члена из Томы. Я посмотрела на Равиля, и тот кивнул головой, мол, разрешаю.
Когда я подошла, Ильшат велел мне лечь на спину и, вынув член из своей подруги, поднёс его к моим губам. Я начисто вылизала головку, после чего Ильшат ткнул меня лицом прямо в вагину Томы…
Жадно припав губами к Томиным лепесткам, я засовывала язычок как можно глубже, желая побыстрее отделаться от этого поручения. Но Тома начала кайфовать и не хотела меня отпускать.
-Девчонки, идите выпьем! — позвал нас Ильшат, и Тома, не без сожаления отстранила мою голову от своей киски и пошла к месту, где собрались мужчины.
Нашу компанию ждали пять рюмок — три с джином, одна (для Наиля) с соком и одна, наполненная спермой из моей попки, — для меня.
Впятером мы чокнулись и выпили.
-Вкусно? — серьёзно спросила меня Тома.
-Ага! — тихо сказала я. Это была правда — мне нравился вкус спермы, а осознание того, что эта сперма побывала ещё и в моей попочке, значительно усиливало возбуждение.
Тома пошла с гостевую комнату, где был накрыт тот самый стол, и принесла оттуда две литровые пластиковые бутылки — одну пустую, вторую — ещё не открытую, с пивом.
Поставив бутылку с пивом на пол, мне приказали оседлать её горлышко. Я попыталась сесть на бутылку, но она была чудовищно широка — около 9 см в диаметре, и я «застряла» где-то ближе к концу горлышка…
Тома, посмотрев на меня, удовлетворённо кивнула, и достала из-под скамьи воронку. Вставив воронку в пустую пластиковую бутылку, она присела над ней и начала мочиться. Мочи было не так много — ведь недавно Тома обоссала мне голову, но после этого мужчины по очереди последовали её примеру. В результате бутылка была наполнена до краёв — Ильшату даже чуть-чуть не хватило места, и немного мочи пролилось через край. Тома аккуратно закрыла бутылку пробкой-закруткой.
Ильшат принёс из соседнего помещения анальную смазку, и Тома, велев мне привстать, обильно смазала как бутылку с пивом, так и мою норку. После этого я снова насела на бутылку всей массой тела и она с огромным трудом стала пролезать внутрь. Вогнав её в себя наполовину (дальше не получалось), я встала с неё и добавила смазки. После этого я ещё несколько раз повторила присаживания и привставания. Тома, похотливо глядя на меня, велела мне ещё добавить смазки и трахнуть себя этой бутылкой пятьсот раз! Мне от этих слов слегка поплохело, но, как говорится, глаза боятся, а руки делают…
Первые двадцать приседаний считала вслух Тома, но потом ей это надоело и она велела продолжать счёт мне самой, да так, чтобы слышно было на всю моечную.
Девушка наблюдала за мной, и когда амплитуда приседаний была, по её мнению, недостаточно велика, она «за мою недобросовенность» возвращала меня на десяток раз назад и приказывала снова считать оттуда…
Таким образом, я потратила, пожалуй, не менее десяти минут, пока «добралась» до пятисот раз.
Когда задание моих мучителей было мной выполнено, мне разрешили встать с бутылки и сразу сильные руки Ильшата схватили меня и поставили на пол на четвереньки.