Было очень жарко. Плюс 28. Уже чуть ли не плавился асфальт. Что касается одежды, то приходилось носить только самое лёгкое или… вообще не носить ничего. Вова за столом глушил пятидесятый стакан воды, а Серёжа спал безо всякой одежды, прикрывшись не слишком тёплым одеялом. Вова поднялся, задёрнул шторы от яркого света, и, быстро раздевшись, тоже лёг спать. Я вошла, сказала ему:
— Ну, спокойной ночи, Володька… Я пойду.
Он спросил:
— а как же поцелуй на ночь?
Я склонилась над ним, коснулась его губ своими губами и легонько потрогала его член. Он посмотрел на меня страстным взглядом и прошептал:
— спокойной ночи…
Вова придвинулся ближе к Серёге, который лежал на боку и, похлопывая его по плечу, спросил:
— Серёга, ты спишь?
— Пока нет. Пытаюсь задремать. А что?
— Да нет, ничего.
И тут Серёжа почувствовал что-то тёплое около своих бёдер. Он вспомнил, что Вова тоже без одежды, а что, если это его…
— Прости, Серёжа, что-то не так?
Головка члена уже находилась у «входа» Вова дёрнулся, и она прошла глубже.
— Серёжа, кажется, я делаю с тобой это… — смущённо сказал Вова.
— Вова… Воваааа… Оставь как есть… О, Боже! — застонал Серёга.
— Что такое? — испуганно сказал тот.
— Воваааа… Делай это, пожалуйста…
Толчкообразными движениями он всё глубже входил в разгорячённую плоть брата. Боль и удовольствие слились в одно. Быстро кончив в его отверстие, он повернулся к нему, обнял его за шею и сказал:
— а ведь ты оказался терпеливым, мой хороший, — и поцеловал его в губы.