Кроме всего прочего, Альбина давно уже стала замечать, что Миша
засматривается на нее. Как на женщину! Когда они работали вместе в саду (а мать обычно надевала сарафан с глубоким вырезом на груди), Аля часто наклонялась и при этом исподтишка ловила на своих «шарах» его нескромные взгляды. А иногда она, стоя к сыну задом, склонялась над грядкой, чтобы выдернуть какой-нибудь сорняк… Сарафанчик был не только сильно декольтирован, но еще и короток — не по годам… Альбина Валентиновна буквально попой (белой и пышной) чувствовала, что Миша заглядывает ей под подол.
— Ну, и пусть смотрит, — думала она. От меня не убудет, а ему все-таки
приятно… И стала весьма щедра на такие «показы», часто демонстрируя
Михаилу некоторые особенно приятные для мужского глаза участки своего
тела. Ей даже нравилось это. Было лестно, что она еще может привлекать, интересовать в сексуальном плане. И мамочка стала немножко хулиганить…
Однажды она надела трусы из тонкого-тонкого шелка, почти совсем
прозрачные. И все в том же коротеньком сарафанчике стала помогать сыну
полоть морковь. При этом сидела на корточках. Она — на одной стороне
грядки, сын — на противоположной, прямо напротив. Миша, наверное,
пропустил немало сорняков, время от времени бросая взгляд матери между
ног. Сквозь тонкий шелк просвечивал ярко-рыжий густой мех и глубокая
борозда половой щели. Зрелище для изголодавшегося мужчины чрезвычайно
соблазнительное. Но Алька не ограничилась этим, повела себя как самая
натуральная потаскуха: встала, развернулась к сыну задом и нагнулась над соседней грядкой, демонстрируя свою «плюшку» во всей красе — пусть и через шелковую ткань.
— Ему нравятся мои половые органы. Он хочет их… — сладострастно
размышляла Альбина Валентиновна. — Наверное, у него уже стоит на меня.
Чтобы убедиться в этом, она резко встала в полный рост и повернулась назад.
— Сынок! Принеси лейку…
Миша нехотя поднялся над грядкой, и мать увидела понятно какой бугорок на его спортивном трико. Это был даже не бугорок, а бугрище. Член выпирал со всей молодецкой силой.
— Я думаю, он очень большой, — сказала сама себе Альбина и ей захотелось увидеть Мишкин пенис. И не только увидеть…
Альбина «растаяла». Сердце ее сладко заныло, а в такт сердцу заныло и
между ног. Руки похолодели, как всегда это было у нее, когда она страстно влюблялась. Матери нестерпимо захотелось, чтобы Миша овладел ее телом, чтобы обнимал ее и нежно ласкал своими сильными руками.
В тот же день, вечером, случилось то, что случилось.
НЕПРИСТОЙНОЕ ПРЕДЛОЖЕНИЕ